Судьба книги

Долго переходила она из рук в руки
Но взглянув на заглавие
Никто не решался
Не то что прочесть, но даже разрезать её
Наконец кто-то удосужился
              разрезать её ножом из кремня
И прочли тогда три строки
Но когда случился пожар в дальнем конце коридора
Её погрузили первой в воду аквариума между рыбок
Потом просушили на бельевой верёвке
И тогда почему-то всем она пришлась по душе
И её зачитали можно сказать до дыр.

Многоликая жизнь

                    Но, к сожалению, Вы мальчик при буфете
                    На мирном пароходе — «Гватемале».

                                        А. Вертинский

Вероятно, я мог быть учёным
Но для этого надо много учиться
Возможно, я мог быть поэтом
Но для этого надо много лениться
Ни того, ни этого я не умею
Я могу лишь учить и трудиться
    (и в каникулярное время)
и поэтому не могу быть пиратом
                      даже в воображении
Снегом, лёгким снегом учить всех
                    и себя в первую очередь
Переходя из образа в образ и непрерывно трудясь.

Непарная обувь

Ты снимал в гостях свои заснеженные ботинки
И вдруг увидел хозяйские непарные ботинки
Что с ними делать?
На руки их не наденешь.
Да и на улицу толком не выйдешь
Один был похож на зебру
Хотя и не был полосатым
Другой уткнулся в ноги твои словно глупый утёнок
Были они как братья, но каждый сам по себе
Кожа начищенная их тускло светилась
                                        в темноте
Но понял я, что просили они
              с достоинством
Чтоб ты просто увидел их
И ты это сделал

Воспитанный

С детства он был воспитанный ребёнок
В меру упитанный в меру спортсмен
Хоть не слыхал он про серединный путь
                    и ничего не читал из Конфуция
Но думал, что путь гения —
                    гнуть свою линию прямую
Но как найти её, если вокруг
            всё так разбросанно, всё так прекрасно
найдя светящееся зёрнышко красной икры
      он попробовал его на свет и вдруг узнал на вкус
          и с оранжевым светом мир его примирил

Светлое сегодня

Ты нам все уши прожужжал про завтра светлое
Но когда оно пришло свет не настал
Ты сам остолбенел не менее других
Тьма такая, что не протолкнуться
Хоть далеко не за Полярным кругом город наш
Скорей нам ближе тропик Козерака
(пусть, что это такое никто не знает)
Как будто нам раздали закопчённые очки
Или цензура свет не пропустила
Когда надежды нет на завтра светлое
Давай в сегодня искать источник света,
                                                  друг!
И мы его нашли
Он хлынул, как из цистерны молоко.

* * *

Ты включил свет в потёмках чужой души
Но чья-то рука его выключила не медля
На тебя устремились голубые глаза
                              этого человека
Ты успел пробежать между ними
И когда они повернули назад, ты был уже далеко

* * *

Ты не пошёл на открытие выставки
                        художника знакомого
Потому что не смог
Ну как им теперь объяснить
Что пошёл не потому что хотел не пойти
А потому что не смог
Потому что ты должен работать
Трижды поднялся ты на третий этаж
 Трижды спустился
  Трижды хотел изгнать из головы
        невесть откуда приставшее слово «вернисаж»
Потому что в умственной твоей работе
                  есть слова, которые словно бы
                преграждают путь другим словам
                и надо их обойти
    Но пути найти нелегко
        разве что в город другой
                попытаться поехать?
Но на что же поехать тебе?
Прыгнуть в последнюю дверь
              последнего отходящего вагона
          оттолкнув кондуктора
          чтоб она пожалела тебя
  попросив потерпеть себя лишь до Твери
  в тамбуре, где не курят
 испросив за весь путь выкурить лишь полсигареты