Воздух, 2012, №3-4

Дышать
Стихи

Никаких условностей и недомолвок

Виталий Юхименко

Поддатый старик в каракулевой шапке начал было рукой счищать
с лавочки снег, но потом, передумав, садится, как есть, и говорит

Жизнь — это медленная мельница.
Чем крепче кости, тем сильнее хруст.
Всё на свете кремниевые жернова способны превратить в муку.
Смысл есть лишь в одном —
отрастить две ноги: смирение и достоинство.
Хотя и на них ты никуда не убежишь.
Я эти слова оберну седой бородой,
как моя мать заворачивала в покрывало домашнее мыло,
и не стану задерживаться в дверном проёме.


Никаких условностей и недомолвок

Мне дела нет до вашего веселья.
По набережной бережно ступая,
стараясь от гурьбы отгородиться
суровым видом, неприступностью лица,
в присутствии господ
послеобеденной прогулкой наслаждаюсь.
Наскучил о погоде разговор,
и так и липнут
мотивы, мошки, дети.
Какой мне прок от вашего задора?
Пропойцы, зазывалы, попрошайки,
нахалы, хамы, подхалимы,
художники и хваткие рвачи,
менялы, ротозеи, приживалы,
извозчики, торговцы, трюкачи,
как чайки хищные.
Внимание своё
на ваши пятаки не разменяю.
Ну, и зачем мне ваш катамаран?
Вчера я вымыл пол, посуду, окна,
настроил пианино, ирисы полил,
ну а сегодня воскресенье,
и с самого утра растёт живот,
живот уже большой,
я в животе ношу ребёнка,
и он наследник.


Звериный промысел

Мой язык всего лишь приманка.
Челюсти капкана стальные
у гортанной норы поджидают зверька
с ценным мехом.

Хижина моя в лесу,
вдали ото всех.
Настанет день — и я решусь
расстаться с добычей.

Нет ничего отрадней, чем
видеть, как отблеск печного огня,
рдея, поглаживает шкурки
ласки, соболя, норки, ондатры, песца, горностая.


Стихотворение, которому не хватает бегущей собаки

Провинциальные люди
с топорными убеждениями
простого хозяйственного уклада
корнают деревья, не имея веских причин
внедряться в их среду обитания.

Им известна и другая наука:
выпусти действие вперёд разумения,
не заботясь, что раньше достигнет цели.

Ветер шевелит обрубленными ветками,
не коря и не научая,
не претендуя на смысл
или даже художественность.

Мужчина нескладного сложения
каждым своим напряжённым мускулом
отдаёт дань уважения природе,
обещая ей человеческое бессмертие.

Но ведь есть и что-то значительно глубже мысли,
какой-то невыразимый восторг,
величественное поражение
ума
перед упорством навязчивой жизни.


* * *

В маленьком городе моей юности
люди серые, безликие, земляные,
с почвой навсегда породнившиеся.

Тихо и незаметно прорастает
луковица, зажатая в кулаке
грудной клетки,

когда они плачут,
когда они смеются,
когда они пьют воду,
зачерпнув из алюминиевого ведра
большой эмалированной кружкой.

Их глаза раскрываются поутру,
пока никто не видит.
Их глаза раскрываются поутру,
как тюльпаны.


* * *

Неуютно в мамином доме,
будто по рукам и ногам спеленали
и забыли про тебя,
а заплакать стыдно.

Обои стенают,
свет горюет,
град крышу потолок,
а двери — пополам.

В животе телевизор гудит,
в ногах соседские голоса копошатся,
в углу скребёт то ли мышь, то ли смерть.
Петя, кукарекай, спасай нас!


Сковывающее натяжение

Длинные вечерние разговоры опутывали нас
и связали самыми крепкими нитками,
но они незаметны наощупь.

Ты не можешь повредить их триммером,
когда бреешь меня коротко, почти наголо,
но предусмотрительно отставляешь в сторону
сначала одно моё ухо, затем другое.

Я как новобранец
накануне торжественной присяги.

Безоружный
отправляюсь мысленно вдаль
вдоль лунной дорожки твоего живота,
сожалея о нашей напрасной разлуке.


* * *

Мы в малиновых зарослях выросли,
среди ягод, колючек и вымыслов.
Мы придумали лес.

Вышла из лесу, рыщет волчица.
Мы притихли, но сердце стучит
и волчицу зовёт.







Наш адрес: info@litkarta.ru
Сопровождение — NOC Service