* * *О, сон среброрукий, что ты
|
Владимир Ерошин |
из двух зол
золото
злоба
на чёрный день
и в метро
стук снизу
склад ума
перерыв
всё больше
черт лица
овраг
запах лифта
надпись
на киоске
я вам
не девушка
не тронь
головы рыб
они
хотят догнить
Кирилл Анкудинов |
I
Сводит с ума
Улица Роз.
группа «Ария»
Часто снится мне город... огромный... отнюдь не Москва —
Океанская кромка моргает от вспышек прибоя.
Копенгаген иль Фриско? Нет, мне не помогут слова.
Мегаполис, проёмы метро... Что же это такое?
Безграничная гладь, серебрящийся пляж, волнолом,
Одинокая комната, фары по стенам гуляют.
Метромост наклонён под каким-то нелепым углом —
По трубе за окном поезда, поезда пролетают.
II
По флаконам Москвы, по стаканам и рюмкам Невы,
По стеклянным глазам незнакомого брата
Резонанс пробегает, как ветер по стеблям травы,
Уважаемый шкаф в роковое въезжает вибрато.
Причитает даос, по чуть-чуть завывает хаос,
Суетится вода в темноте водоводов.
Расцвели сто цветов, предвещая Сражение Тысячи Роз,
Пузырится земля молодая, рождая уродов.
Мы стоим в ожидании всходов.
Поползёт, как поползень,
Тёмная земля.
Это, парень, оползень,
Тра-ля-ля-ля-ля.
Ока зень за ока зень.
Глянь-ка, кто прикопан, Сень,
Околоноля.
Встанут Йорки кордоном — никому через них не пройти
И Ланкастеры вытащат ветхое, пыльное знамя.
Так однажды Полина сказала в начале пути:
«А железные тени себе отрастили вы сами».
III
Этот мыс, этот час (эта полночь), этот чёрный каяк —
У воды ожидаю погоду.
На портовом холме разместился бордовый маяк
И даёт кругаля в маслянистую, чёрную воду.
Эта тропинка тихо следует мимо дома,
Тянется, где пустырник возле стены растёт,
Медленно огибает ржавые пятна лома
И, покружив по полю, нам обещает вход.
Но почему цикады в роще стрекочут тише,
Ветер слабее, птицы будто поют не в лад?
Встань в переливах света и пожелай услышать,
Как из темниц рядовки вслед за тобой глядят.
Так далеко уводит трепетная морзянка.
Вспыхнет и отовьётся воздуха злая грань.
Рядом с лесным шалфеем вырастет наперстянка.
Станет лилово-синей розовая герань.
То не герань мерцает — то цепенеет яма —
Омуты, водокруты, жёлтые огоньки.
Мы тебя не меняли. Мы направлялись прямо.
Ты привела, тропинка, к устью большой реки.
Николай Недрин |
иногда и Дед Мороз
появляется в общественном туалете
где-нибудь на автовокзале
кассирша, дрожащими руками
протянув ему сдачу со смятой бумажки,
тихо выбегает со служебного входа,
сипит в темноту:
— валя! валька! Дед Мороз пришёл!
темнота оживает:
глухо звякает опрокинутая бутылка,
молния заедает,
матерный лепет
обидчив почти по-детски
привлекательная женщина
средних лет
явно следит за внешностью
больше других министров,
хотя и выглядит
на пресс-конференции
немного уставшей
от всей этой ерунды:
— В 2010-м году впервые
у нас в стране
зафиксировано снижение смертности
от онкологических заболеваний
на ноль целых три десятых процента.
камера переключается
на пустой зал
с рядами девственных стульев,
где всего четверо журналистов,
двое из которых
аккуратно записывают,
ставя галочки,
а у пары других,
кажется, сломалось
что-то самое важное.
новые белые кроссовки
39-го размера
на ногах южноосетинского писателя,
участника боевых действий
с 89-го по 2008-й,
завораживают даже больше,
чем «Улисс» —
его любимая книга
Катька
так её звали
уверен был в этом Савельев?
едва ли
но всё равно
звал её Катька
про себя
проходя
мимо неё
не смотрел на неё
она не здоровалась
(двенадцатилетняя
тридцатилетний)
в принципе замухрышка
не гадкий утёнок
но серая мышка
так думал Савельев
мечтая
как расцветёт
соседская Катька
годам к семнадцати
(ему тридцать пять)
стоило
подождать
а пока
приходя с работы
первым делом
проверял почтовый ящик:
районная газета
квитанция об оплате за свет
пока ничего нет
ничего
думал Савельев
годам к пятнадцати
(ему тридцать три)
должно появиться
какой у неё почерк?
гадал
вряд ли
разборчивый
поворачивался на бок
засыпал
в конце февраля
соседи переехали в Германию
подожду пару месяцев
решил Савельев
потом попробую
найти в интернете
горное облако по имени Афродита
напоминает раковину аммонита,
которые здесь почти разбросаны под ногами,
чреваты ссадинами, синяками,
мужественны на ощупь.
— Тебе нравятся аммониты?
— Не очень...
и ты спускаешься к старому Аристарху,
огромному дереву, о которое бьётся с размаху
неосёдланный ветер, живущий в ущельях Тхача́.
я беру тебя за руку,
но чувствую,
как щека твоя горяча.
Полный адрес материала: http://www.litkarta.ru/rus/projects/vozdukh/issues/2011-1/adygea/
© 20072022 Новая карта русской литературы
При любом использовании материалов сайта гиперссылка на www.litkarta.ru обязательна.
Все права на информацию, находящуюся на сайте, охраняются в соответствии с законодательством РФ. |
Наш адрес: info@litkarta.ru Сопровождение — NOC Service |