Воздух, 2010, №2

Дышать
Стихи

Опции Орфея

Владимир Лукичёв

* * *

К сорока годам каждый постигнет азы еврейства
выпьет стакан пыли
настроит оптику-скрипку

говорят
тень Ханаана там где ещё пишут
(на заборах ли стенах)

где поют песни

маются сердцем

там
за оцифрованным горизонтом
нож сло́ва отделяет воду от болотной слюны

ожидание
в весёлых оспинах ряски

там и мы пройдём
по горящим торфяникам
                                  медленно погружаясь
в достоверность отсутствия
                    в пустоту и живой огонь


* * *

в изложении истины
как в морозном воздухе
исчезает помеха зрению
кристальная оптика остановки

здесь
начинается чистописание верности
в натяжении очищающей взгляд тоски
важность отводится только потоку света

но не так в изложении крови
где запнулось случайное слово
и стало жилищем, укрытием, торжеством
плотных поспешно растущих запахов
связи звучащей о собственной правоте

старости умолившей о праве

лишь в событии
истина излагается двигаясь по венозному кругу
дом растёт в осязании
прикасаясь к воздуху
ощущая тепло


* * *

металась
в седом гневе
вырванная из земли дата

  разбросав корни
над состоянием исключительного простора

ты говоришь история так словно мне некуда больше податься
и наверное прав
потому что вот вот чего-то не стало
меж фессалией и лакридой
у малийского залива
или ещё где-то

  некой радости
остроты какой-то

  я знаю как врач
память — это история травмы
она женского рода
она приказывает вернуться

  я бегу от памяти в историю
я бегу от истории
к самым гнездовьям гула

  к степным застольям
обнесённым вертикальной водой и ветром

  утра вложены друг в друга как чаши
и вино и афиши содранные с боков сельди
спутанный вкус
хмель, наслоения на сетчатке

  и сквозь муть — кто-то чужой поодаль

не разбитый
он врезан по всем направлениям
он имеет центр и держит летящие даты

  а у цифр оглушённых этим гласным стоянием
остаётся закон — сходиться куда прикажут

  луч надрезанный освобождается с хрустом
протяжённость земли протяжённость истории
травмы
всё сошлось и поныне стоит поодаль

  ... всё сошлось

посмотреть на смелого человека


* * *

  Это — последнее время
          ещё не отчаяние

скитальцы взгляда
в этом едком быту мы видим как заостряются скулы случайных предметов
как крепнет их кость растёт отчуждённая жизнь
освобождается бледная нагота

  мы видим
как уже подготовлена память
и столуются алые блики угощаясь её воровством

  мы видим
как простирается тишина как расширяются ветвистые фигуры парков
отсечённых чёрным взмахом стекла

  мы видим
фланёров запрокидывающих головы
к нашему заточению

беззвучно
мы видим
в это последнее время
стиснутое в подымающейся груди

мы видим

видим себя

как есть


* * *

У Орфея две опции:
спекулировать или шагать

  он идёт в исполнение приговора
по трём позвонкам натянувшим кожу
до бурь и синевы

  господи в этот час
всё — сопротивление материала

и стена отстоит от стены на последнюю чёрную прядь
один погружает руки в мерцание камня
один оставляет сердце в гнезде жары

  но

мне кажется я иду вдоль тебя
или вязну в тебе
  в твоём подслащённом поту
в крови соли    и      крике

  ты — потеря

                          которую я наставляю

обернись на меня







Наш адрес: info@litkarta.ru
Сопровождение — NOC Service