УДИВИТЕЛЬНАЯ ИСТОРИЯ

праведные двери открыты так долго
как того пожелает бесхвостая птица
неясные выходы       ледяные перила
до тех пор пока гнёзда подвешенные на полках скал
не станут тихими кострами

самые тёмные очи
путают солнце и месяц
синие хлопья воображения
впитывают в себя пар горячих бензозаправок
и их зелёные коконы
шерстяные клубки городской астрономии
на временной остановке тринадцатого
а дальше пустынные розы      жалостные пески  
переносящие наши частицы с камня
на камень       на пляж
не касаясь ни одной части тела
холодная хирургия       это холодная хирургия

а потом тысячи жил и костей
настольная игра для больных склерозом

но беззвучно двигается плечо доктора и продавца
чьи-то лбы над моим склонились как зеркала в борделе
диван подо мной устлан красной материей
острый запах вчерашних листьев

но всё-таки все вы на месте
мои пружины
всё-таки неуклюжие черепахи
вышли на улицу в сумерках

за работу мои дорогие
за работу


ТИХИЕ АЭРОПЛАНЫ

тихие аэропланы как сонные жертвы
над сморщенными реками их водят на поводке
старые пилоты          с карнавала на карнавал
через топкие заросли и по колючей крапиве
невысоко над поверхностью   над палисадниками
задевая за кончики трав
они щекочут кожу и воздушные частицы
вращаясь неожиданно и быстро как лезвия
без рукояти

равнодушная фигура фехтовальщика в белой жилетке
ребёнок втиснутый в беспомощную память
печь которая выплёвывает гладкие языки пламени
пристающие                          к волосам и ладони
холодное лето как компресс на распухшие вены

отсюда уйдём
говори мне по какому канату уйдём
держась за какие перила    я скажу
это мой ребёнок
а дальше чистая абстракция
а дальше колодец
и цепь уносящая нас
в воздух
широко открытые ворота


СПУСТЯ ГОДЫ

красные яйца всмятку
выдохшиеся фабрики
головы несут на длинных шестах
но зачем
эти рабочие места пусты
в шкафчиках для рабочей одежды
поселились чёрные бабочки

где лампы дневного света и женщины в бледных халатах
сидящие на железных лавках
не спрашивать ни о чём
и не молить об отпущении грехов
это выдохшиеся фабрики
где при самовозбуждающихся машинах
работает святой Николай

это одна и та же реальность
Сан-Себастьян Мангейм Ческе-Будеёвице
узкоплёночный фотоаппарат

это одна и та же реальность
сладкая музыка в наши уши
оракул достойный лучшей участи
периферийный куплет


ДУЭЛЬ

из этого выйдет дуэль
на траурных письмах
или какой-нибудь ливень
может это процесс который я проиграю

твой красный автомобиль
таранит мне ноги     жду
давно уже жду
что ржавые судебные скамьи
эти животные                  скажут слово

насколько зеркало
кривит лицо
вставляет в очевидные  места
запятые из прошлого

старые открытки с Борнгольма и Шклярской Порембы
подставки под пиво с надписью Meine Heimat Mein Pils
квартиры надутые тёплым гелием

Боже деревянных полов поцарапанных высокими каблуками
вообрази себе огромную пустыню
скажи мне                  перечёркнутая радужка глаза
как она ломается       Боже выпускников военных академий
семинаристов из городов на Нареве
одиноких женщин которые не так плохи как сами о себе думают
алкоголя и ещё раз алкоголя            а также пиджаков и брюк
вырезанных из медного листа
скажи мне                  перечёркнутая радужка глаза
как она ломается


ТАК ПОЛЫХАЕТ ЧТО НЕ ВИДНО

мух будут собирать с полов
до этого дойдёт
машины скорой помощи на каждый вызов
тела моих родных
и шишки на лбах

как далеко до окружной
она нас выбросит из города
где кончается карта
там начинается настоящая охота

кружат машины скорой
газеты    говорят
говорят и этого хватит
а город нас не выбросит
что скажет на это деревня
где деревня
давай закричим         смородина
картошка        салат

мы будем крутиться
мы не забудем
грустных работодателей в голубых свитерах
и их слегка развязных женщин
что б ни случилось
не забудем


ОТ ДО

опять то же самое
улетают и падают
неизвестно откуда
неизвестно куда

люди входят и выходят
убегают и лишь убегают
поют убогие песни
патриотические

не хотят возвращаться
ну и не возвращаются
некоторые смотрят
Монти Пайтона
но понимают плохо
и засыпают

поля горят
и ничего не остаётся
ни половинки гнома


КАРТИНЫ КОТОРЫЕ ЛЕЧАТ

нетронутыми остались только украинские визионеры
белый розмарин и водители огромных грузовиков
они сажают женщин на передние сиденья
возят их от Тересполя до Гибралтар
все следы заметают
а вкус апельсинов пропитывает
их длинные ногти
острые как бритвы из Витебска

эти картины лечат и накладываются друг на друга
как казённые презервативы

и даже входя в магазин
нельзя быть уверенным
в своих нескольких яблоках и виноградной грозди
ведь постоянно приходится иметь дело
с врачами и медсёстрами
они берут в руки эти твои справки
и читают

они декламируют вслух
то        о чём ты хотел бы забыть
а потом равнодушно
перечисляют все
бензозаправки
которые ты объезжал стороной на пятой скорости