Воздух, 2008, №3

Дышать
Стихи

Мальчик

Арсений Гончуков

* * *

мальчик уже охуел совсем
трахается со всем ходячим, пьёт, грубит
обижается если не сосёт
мальчик серьёзно ушиблен или убит

конечно, ни одна ему не нужна
в жизни, в стрелялке одна из трёх, упал
даже любовь великая не окончательная жена
мальчик в 28 истрёпан

страдает, мучается, до того кому
он про это знает, умный панерёк
обиженный на весь мир, о! тот якобы пренебрёг
впал бы мальчик лучше в кому

мальчик, ты порядком меня заебал
да, это господь! «номер не определён»
они живые, кого оптом ты покрывал
мы тебя отберём

я и так сирота, ты вообще кто
у меня кровь в глазах, дальше шёл бы
мальчик утраханный лежит в асфальт щекой
снится, что будит мама в школу

право имею и вообще, тело дано
пусть я мальчик, но умею сам умирать в говно
а ты господь поживи с моё
мы тебе не вот весёленькое кино

мальчик назавтра просыпается головой вверх
ему утренний минет, лёжа на животе
смотрит в потолок, его душит смех
и захлёбывается в собственной блевоте


* * *

ждёт подводная лодка, не звоню не предал
на плацу снег дерёт затылок
у юнца с побывки крепко натёрт перед
ни тепла, пирога, ни хозяйки тыла
ленка юбкой краешком зацепила

на гражданке ноябрь, потом декабрь случился
поезда, самолёты снились, и горы
тыкал подло сквозняк иголкой
в мяготь одеяльного ила
память ночью всплывала то, что не отпустила

лодка покачнулась
пнула в борт вода китом
есть-тов-ком-выпааал-нять, люк задрал
лучше б летом в парном молоке реки утоп
на полгода моряк не в сети стал
изменяй, но пиши, а то полный машина стоп


* * *

бог всё пытается меня спасать
пишет мне смс: сеня, давай, не ссать
прочерк
отвечаю, впрочем
я человечек
и тупо могу устать

в зиму я невменяем
ребят
птицам на юг лететь пора
холодно, когда холодно, умирать
ура
давай меня как разведчика поменяем
например, на листья от ноября

бог всё пытается меня спасать
пожимая плечами
бог, не отчаивайся
ценю участье
не буду ссать
бог, а ты сам-то счастлив?
если что, счастье просто нарисовать.


* * *

ну вот и причастился
маленькая поджелудочная железа
чуть омертвела
от вбитых гвоздей, чёрных ворон

ну что ты, гадёныш, пьёшь, молодой
красивый
кудрявый
су-ма-сшед-ший
башка!

или мама тебя не поила шиповником
или отец не бил по морде
или не любил тебя никто так,
чтобы мёртвые сами хоронили своих мертвецов?

знаешь, это совсем не страшно
убыть
а — просто и непростительно
столько красоты, мощи, богатства раз и всё

гони, Митяй!


* * *

выходя
сунув таблетку в рот
из метро
в районе ВДНХ
весенний воздух вдыхал
выдыхал
из-под сжатого поддыха
проживёт ещё десять лет, нехай
без отдыха

получив зарплату
запихивая десяток купюр
одинокий волк
кутёнок
на заплату
кровоточит бок
не накопил

вокруг бежало, кругом текло
по-весеннему сыро
по-осеннему не тепло
человеческого сто кило
балансировало
как ледокол и лом
шло

сегодня не было у него
и не на
до
неё никого
после неё ну кто
ладно

улыбающийся оскал
волчий
ничего не грело, ни один искус
молча
наклонив чело
унося дня солёный привкус

пробивая лбом
воздух
человек не дом
человек не дух
человек даже не его следы
человек облако
дым


* * *

Сутенёры в русской глухой дыре
чувствуют странность новенького паренька.
Не подводит бандитский дух:
и насмешка недобрая у лица,
и в глазах не закрыта дверь,
подозрительное в походке ног двух.

Не гуляет по улицам приезжий люд.
Потная заточка в кармане брюк.
Спрятана луна в о́блака рукав,
нависает как мясника крюк.
Постоялец в номере смотрит в слюду,
думает о жизни, Бродский как.

Думает, как много перешедших брод,
выплеснувших с водой ребёнка чувств,
милое трогательное у души...
Полубог и сверх — всё одно урод,
наполовину полн, а целиком пуст,
на берегу сидит сапоги сушить.

Думает и хнычет, как в детстве детств,
на ладони смотрит, вот это фокус,
ноги поднимает, ищет под креслом:
где его единственная принцесса?
Закатилась, пропала, и, руки вместо,
нет тебе конфеты, остался с носом.

Коридорный шепчет: девочка не нужна?
Да какие девочки, куда девать.
За окном сугробы под метра два.
Хотя веди, будет как бы жена,
я её поглажу по внутренней стороне ног
и, не открывая, отпущу давать.

* * *

знаешь спартак
мир делится на тех, кто зарабатывает деньги
и на тех, кто сидит на трубах —
неточно привёл костян

через два года с таксистом вовой
мы объездили ленинградку и дмитровку и он рек:
всех русских баб видать угнали монголы
а у меня однажды была негритянка. отдал 15 тыщ

молча сидели минуты три

у подъезда поздно ночью сидели две девушки
одна беременная в полный рост
другая с пивом, но обе — в белом

и тогда! да! я понял!: здесь так всё охуительно
что я вряд ли смогу это вынести

дома на своём столе, где сейчас пишу, я нашёл тридцать конфет, совершенно разных: жевательных, мармеладок, школьниц, леденцов, шоколадок, батончиков, алёнок, с вафельками, с посыпкой и без и просто обычных конфет. разных лет, месяцев и городов производства. конечно, я не помнил ни одну. да и они тоже, конечно. мне их дарили девушки, в командировках, на работе, те, кто был здесь. зачем они это делали, почему конфеты, что такое заставляло доставать их из вечно непонятных женских сумочек, моделей которых так много, что кажется, все их делают по одной! зачем, почему, к чему и ПРИ ЧЁМ ТУТ ВООБЩЕ КОНФЕТКИ??? неведомо. но я сгрёб их в две горсти и сидел —

властелином колец

а иногда они падали из кармана очень невовремя.

* * *

у меня в груди реактор
термоядерный душный кипящий адский
сам себе куратор, поэт, редактор
часов шесть без отдыха да, ебаться
нефтью налитый танкер
как станок фрезеровочный не кончаться
не отчаиваться

у меня осколочная любовь
всё с которой не можется расставаться
осень заминировала бровь
я хотел подраться
но мне тёрли, что надо глядеть на солнце
и не надо бить зубы, лица
потому что нельзя сдаваться
а молиться

я железный, платиновый, чёрный
переплавленный, переплывший, похуй
если вдруг такое сдохнет
неоконченный, несбывшийся, непрощённый
мне опять одиноко, плохо
потому что ты забыла приехать
потому что не знаю о чём я
всё нечётко

у меня в груди ввинчена гайка
посмотри, встроена прямо в мясо
всё могу, кроме счастья
ты ковыряешь лимоны пальцем
и облизываешь и спрашиваешь: ну да как ты
хорошо, как может у мудака-то
сложно только, что завтра опять просыпаться
то есть остаться


* * *

стонешь надсадно
воешь
запах по ногам мажется
потом не вымоешь
даёшь как надо, задом
кажется
будто не ты орёшь, а темнота из ада

сдала на пять
дала не тому
проклятому
подарила свитер в цвет дивану,
брал его в кредит лет на пять
на семью
как пядь
территории, уже бывшей, блядь

на её краю покурим
дура
курва
влюблённая баба
рассветная голытьба
но по ней отмучиться не получится
хотя, может, ты не ученица и мученица
а судьба







Наш адрес: info@litkarta.ru
Сопровождение — NOC Service