* * *

Полы не мыла Суламифь.
Июнь, июль протанцевала.
Кузнечика прозрачный штифт
в горнило темноты вставляла.
Гвоздями тёплого дождя
процокала, стрекоз пришпилив,
плеснула бликов лошадям,
за них приняв автомобили.
Любая липа — узел сонный,
медов настроенный орган,
так вашей страсти ураган
в короткое письмо спрессован.

* * *

Избранное. Из старых коллекций. Лучшие брэнды.
Ничто не пригодилось. Напрасно я собирала,
как в замок Фрон де Бефа, волнующие моменты,
с младых ногтей, практически, до Урала.

Ничто. Ни рубины отрезанных гланд. Ни запах сирени.
Ни пук золотых лучей в прохладе сырого сарая.
Песочек и известь уже укрепляют колени.
Время-строитель площадку земли ровняет.

* * *

Мороз разорвал стакан с молоком,
на холодной веранде забытый.
Сплетение света. Пуховым платком
неба корыто накрыто.
Звенящие ясли. Замёрзших пчёл
звенит фольга золотая.
Дед вчера в Четьях-Минеях прочёл,
что лучше, когда пустая
рука у тебя, но полна душа.
Шпанка стучит в окно соседа.
Прошло тридцать лет, но я помню шершавый
бинт на правой ладони деда.

* * *

Мель. Ни смысла. Ни движения.
Мыло грызла мышь скаженная.
Живопись на молоке.
Обводной канал бессонницы.
Чей-то космос в окна ломится.
Ноют детское перке,
пуговки, пятно родимое.
Свет съедает позитивы.
Моль в каракуле томится.
Обнажилось дно глазное.
Там лежит скорлупка Ноя
выпавшей ресницей.

* * *

Боль июньская, горячая, черешневая.
Почему же всё так больно, даже в пятницу?
Уменьшай запасы сдобности и нежности.
Будет пальчики сплетать и в окна пялиться!
Тренируй, расти мыслительную мышцу.
Броня души крепка и танки злости быстры,
Как пели некогда заставы и столицы,
Как пили, пьют и пить не бросят монстры,
Осётров, с хреном, стоном, кушают министры,
А тебе учиться и учиться

* * *

Вот ты сидишь и плачешь по субботам,
и, щёку подперев рукой, сидит работа,
и сад заглядывает в дом
и дышит широко раскрытым ртом.
Ствол надвое расколот (под икону)
тяжёлой груши. Абрикоса — сонная
от зноя, мяты зыбкого звучанья,
как в министерстве разочарованья.

* * *

Кора городских каштанов — засвеченная фотоплёнка.
Тубусом скручены детские субботы, лакричный сахар.
Огромный кубик Госпрома, забытый в тени ребёнка.
Молочная речка уходит под время тишайшей сапой.

* * *

Угол атаки лопасти
Земли ошарашенный шар
Оду нечаянной радости
ставит жаркий Бежар.
Тяжёлый ангел сомнения.
Антраша ему нелегки:
мозоли и уплотнения,
крылья в виде секир.
Словарное воздухоплаванье.
Отмучился юный Вертер.
Молчанья укромные гавани.
И ветер, ветер, ветер!