Воздух, 2007, №4

Дальним ветром
Переводы

Сплошная линия переходит в пунктир

Филипп Николаев (Philip Nikolaev)
Перевод с английского Валерий Леденёв

ИНАЧЕ НЕ ВЗБРЕДЁТ В ГОЛОВУ

Один тип, чей сон пошёл насмарку
из-за мелкой промашки там, посреди
сновидения, выползает на лестницу покурить,
сколько раз бросал, и никак,
курение в подъезде на голодный желудок
очень успокаивает
и наводит на мысли, которые иначе
нипочём не взбредут в голову,
уводящие вверх и вниз полосами ступенек
под лампочками столь жёлтыми, что не скажешь,
эти не видавшие дневного света стены
белые или бежевые, он бы мог быть тобой,
если, конечно, он не я, высыпающий кофе
в треснутую чашку с горячей водой из-под крана, с сахаром
растворяет в ней побочные соображения относительно
возможного пробуждения группы товарищей,
ещё отдыхающих, крадущийся в темноте,
тщась выровнять дыхание и покойно
раздумывать, как бы не извергнуть какого конфузного звука,
поглядывая на назойливо лезущую луну,
а затем воротившийся на лестницу с твоим кофе,
с моими сигаретами, с ещё одной порцией мыслей,
которые иначе нипочём не взбредут в голову,
этот тип, чей сон окончательно пошёл насмарку.


ОРЛЫ

Сегодня над Кембриджем кружили два орла,
вот так вид, красота, да и только,
на грифельной доске небес.
Заглядевшись, я вскоре заметил,
что они выписывают идеальные круги
на постоянной скорости.
До чего ж они были похожи.
Распахнутые крылья даже не трепетали.
Я услышал тонкий электрический посвист
и подумал, нет ли у них встроенных
бортовых камер слежения,
чтобы распознать
статью о Шекспире и потоке сознания у меня в руках.


ПИРОМАНИЯ

Куда подевались безопасные зажигалки?
Они исчезли с прилавков,
но я помню тот день, когда
в 1995-ом впервые купил такую
(в газетном ларьке не было обычных)
и в метро заполночь,
проезжая через весь Бостон,
пытался понять, как эта штука работает,
и не мог. На этикетке
практически стихи:
надавить на кнопку,
приподнять вверх,
повернуть колёсико,
опустить рычажок.
Но я не видел кнопки. Искры из-под колёсика
летели в пустоту, пока наконец
обдолбанный добряк напротив
не соблаговолил мне помочь. Он сказал,
эй, я знаю это дерьмо, дай сюда,
и, указав на защитную кнопку, укромно
притаившуюся за рычажком,
спросил, есть ли ручка. Я удивился,
но, как порядочный гуманитарий,
предоставил ручку, и кончиком стержня мастерски
он выдрал предохранитель с корнем.
Попробуй теперь, сказал он. Получилось.
Чёртова хреновина взорвалась, опалив нам брови.


КЛЮЧ В ЛУЖЕ

У подножья Кавказа, на Чёрном море,
в Сочи, меня поставили, трёхлетнего, под пальмы,
я в красных шортах, мама велела
не щуриться на солнце,
но я не мог. И всё щурюсь и щурюсь
от слишком ярких лучей, и фотограф
усмехается и смущает меня. Я вышел
узкоглазым, с выгоревшими волосами,
под пальмами, отдалённо
чертами лица напоминая финна.
Прозрачная Хоста кишит подкаменщиками,
но крючок всё равно цепляет одни коряги.
Моя шляпа из газеты уплывает в Чёрное море.
Я познакомился с пугливыми ящерками
в самшитовой роще. Пойманная самка богомола
молится, сжирая бедолагу-самца
в моём ведёрке. Потом я вижу
потерянный ключ
в солнечной луже во время долгожданной прогулки
после дождя. Я говорю: «Папа, смотри».
Он смотрит. «Ого-го, неужели ты нашёл
ключ от своей судьбы, или, как говорится,
ключ от квартиры, где деньги лежат?» —
«Да!» — говорю я и смеюсь, хотя понятия не имею.


ОБРАТНЫЙ ОТСЧЁТ

В моей жизни, как я её знаю, есть пробел, которого я не знаю.
Над этим слепым пятном — странный спутанный свет,
сплошная линия переходит в пунктир. На расстоянии
брошенного камня не видать дороги в сиреневых сумерках.
Или — утро, и ты вот только проснулся на благоухающем сеновале?
Что если бы жизнь можно было
прожить вспять, прямо вот так. Представь, всё
определено и кружится в вечном повторении,
и вслед за Большим Взрывом Большой Хлопо́к запускает обратный отсчёт,
и ты молодеешь, сходят мозоли,
голос ломается с низкого на высокий,
волосы на лобке врастают обратно, исчезая совсем.


ЦИКАДЫ

Жена додумалась, как выключать цикад.
Она свистит, они замолкают. Чёрт,
как же их снова включить?


ИНОЙ УРОВЕНЬ 

Чтобы взойти на новую ступень мудрости,
говорили древние,
надо сначала научить другого,
ведь учение требует безупречного знания.
Не знаю, как в делах духовных,
но в мирской жизни
учительству многое сходит с рук.
Отец учил меня английскому до того, как выучил сам:
он читал мне «Финист — Ясный Сокол.
Русские сказки в английском переводе»,
толкуя предложение за предложением
на свой манер. Ещё у нас был коротковолновый приёмник ВЭФ,
и Всемирная служба новостей БиБиСи
(« ... first the news, read by Brian Empringham ...»)
верховодила в доме в очередь с промыванием мозгов
от Всемирной службы Московского радио.
Я впервые выучил разницу между двумя мирами
по различиям в грамматике и интонациях.
С другой стороны, я не умею ездить на велосипеде - 
почему-то у меня его никогда не было.
Моя дочь в свои шесть лихо гоняет на двухколёсном.
Научилась всего пару недель назад.
Я хватал руль, помогая держать равновесие,
и, твердя, что крутить педали — это как ходить,
а воздух держит, как вода, —
скрывал этим своё неумение, но недолго.
В конце концов она ловко затормозила,
резко повернулась ко мне и заявила:
«А теперь ты!»







Наш адрес: info@litkarta.ru
Сопровождение — NOC Service