Литературные проекты

        Равиль Айткалиев. Там, где нас нет.
        Алматы: Искандер, 2007. — 87 с.
        В сборнике казахского русскоязычного поэта основное место занимает «роман» — эпопея, написанная свободным стихом и посвящённая мультикультуральным отношениям в современной Америке; внутренний диалогизм и неоднозначность изображаемого мира присутствует как во множественности и неоднозначности реакций повествователя, так и в многоголосии персонажей. В книге также проза и эссеистика Айткалиева.
        Мемориал гражданской войны на открытом воздухе. / Здесь позиция южан — вот и пушка, / сектор обстрела — так себе. / Здесь северяне. / А памятники стоят и тем, и другим. / Причём граждане воевали не шутя — полмиллиона с обеих сторон — как не бывало. / За освобождение рабов? / За единство территории? / За демократию и прогресс?<...>

        Анастасия Афанасьева. Голоса говорят: Книга стихов.
        М.: Европа, 2007. — 144 с.
        Молодой харьковский поэт Анастасия Афанасьева в прошлом году стала лауреатом «Русской премии» (вручаемой русскоязычным литераторам «ближнего зарубежья»); нынешний том, ставший второй книгой Афанасьевой, издан по итогам премии и является своего рода мини-избранным поэта: первая её книга, «Бедные белые люди», наряду с более поздними стихотворениями и циклами, полностью включена в сборник.
        Поэзия Афанасьевой, будучи ярким образцом т.н. «поколения «Дебюта»» (Афанасьева входила в шорт-лист этой премии), выделяется подчёркнутым лиро-эпическим взглядом на мироздание (в отличие от сугубого лиризма многих сотоварищей по страте). Внутреннее движение многих её текстов связанно с рассказыванием «внутренних историй» — не только и не столько связанных с лирическим «я», сколько продуцируемых «включённым наблюдателем»; «другие» населяют пространство афанасьевских стихотворений, оказываясь для поэта не живыми метафорами, но самостоятельными существами, требующими понимания, сочувствия, излечения.
        <...> Машенька простудилась и заболела / Практически не ощущала тела / Пыталась войти в берлогу / Берлога отступала на шаг / Маша практически перестала дышать / Сморщилась и поседела / Всё это время Машенька пела <...>

        Александр Белых. Дзуйхицу: Книга стихов. 1987-2007.
        Владивосток: Альманах «Рубеж», 2007. — 96 с. (Библиотека альманаха «Рубеж»).
        Книга приморского поэта представляет собой, по сути, избранное из трёх самостоятельных сборников. В поэзии Белых очень сильна «деятельная созерцательность», столь очевидно присущая дальневосточной, особенно японской поэзии, которую, кстати, Белых переводил и переводит. Однако здесь нет подражания (характерно, что хайку в настоящий сборник включено совсем немного), — Белых экспериментирует и с ритмикой, и с композицией, и с системой субъект-объектных отношений в тексте.
        Как осторожен твой шаг, не отважен, робок... / Ветер увязался вслед за мной, щенком, / солнечный луч ощупывает палую листву в городском парке: / нет, не жмурюсь я — / просто трогаю свет руками, целую...

        «Блаженны нищие духом...»: Стихи христиан нашего времени.
        М.: Нонпарел, 2007. — 56 с. (Библиотека духовной поэзии: Народная серия).
        В отличие от большинства изданий, представляющих современную религиозную поэзию, настоящее издание, несмотря на его пропагандистский характер, вполне убедительно. Подготовленный по материалам Филаретовского конкурса религиозной поэзии сборник включает стихотворения таких авторов, как Галина Ермошина, Тимур Зульфикаров, Елена Игнатова, Владимир Карпец, Борис Колымагин, Станислав Красовицкий (с новыми, конечно же, стихами), Александр Макаров-Кротков, Иван Макаров, Ирина Машинская, содержит большие подборки Константина Кравцова и Наталии Черных.
        в больнице лица / вытянуты / как на портретах Модильяни / не в пропорциях дело / говорят мне / а в предвкушении воскрешения (А.Макаров-Кротков)

        Владимир Богомяков. Новые западно-сибирские песни.
        М.: Ракета, 2007. — 96 с.
        Новый сборник поэта-парадоксалиста из Тюмени, доктора философских наук и автора множества текстов для сибирских панковских групп, близкого в своё время к товариществу «ОсумБез». Травестийная почвенность, неоязыческое сближение различных предметных рядов в параритуале претворяются у Богомякова через глубоко карнавальное письмо. Образец современного изощрённейшего примитивизма, Богомяков достаточно доброжелателен по отношению к читателю, поэтому «шутовской» и «мистический» уровень текста здесь не сталкиваются с такой неотвратимостью, как, например, в текстах Шиша Брянского. Впрочем, у Богомякова немало примеров афористической слиянности этих двух аспектов.
        Не раскрылся парашют у пацана. / Смотрит — а под ним лежит страна. / Она лежит, раздвинув ноги. / Глаза пусты и одиноки.

        Николай Болдырев. Стихотворения. Избранные переводы.
        Челябинск: Южно-Уральское книжное издательство, 2007. — 148 с.
        Книга челябинского поэта и эссеиста (автора книг о Василии Розанове, Андрее Тарковском и др.). Поэзия Николая Болдырева принадлежит к ярким образцам современной философской лирики; проникновение в предмет, феномен, систему мышления, проживание его как самого себя — принципиальное свойство болдыревского лирического «я». Не случайна в этом смысле ритмическая, синтаксическая, интонационная апелляция к поэзии восемнадцатого века, заставляющая вспомнить натурфилософскую поэзию, не случайна и апелляция к философии дзена, проявленная через синтаксическое ускользание, игру на внутренних противоречиях стиховой композиции. В книге помещены также переводы из Рильке, Тракля и Целана.
        Что мир? Душа. Ты растяжим, ты сжат. / Глаголемое — колокол в душе. / Душа пространственна; ты в ней заклят. / Ты в ней давно немотствуешь уже. // Словами ты пытаешься обнять / какой-то внешний мир, который сердцу враг. / Но чистота не пробует понять, / но входит утром в свет, а ночью в сердца мрак.

        Максим Бородин. «Париж».
        Днепропетровск: Новый мост, 2007. — 48 с.
        В сборнике днепропетровского поэта представлены разные стороны его творчества: с одной стороны, стихотворения разных лет, «написанные с помощью рифмы и тому подобных атрибутов традиционного стихосложения», — на деле же опыты очень сложного метаконцептуального характера, сопоставимые с парадоксальными текстами Алексея Верницкого или Светы Литвак. Аспекты «традиционного» лиризма сильно остранены и наполнены достаточно загадочным, но явственно осмысленным содержанием (здесь вспоминаются скорее «медгерменевты»). С другой стороны — в книге несколько «фирменных» бородинских постдадаистических циклов (точнее — рядов или серий). Здесь выделяется намерено резонёрский цикл «ОРЗ» (написанный не без влияния Холина) и попытка срастить в общем квазимифе научно-фантастическую тематику с постсимволистским стихопрозаическим языком (присутствует отсылка и явное подражание Сен-Жон Персу) в цикле «Амальтея» (ещё одна, ироническая отсылка, на сей раз — к Стругацким).
        Мы выпили, / почитали стихи Пастернака. / Потом была драка. / «Как вам не стыдно, интеллигентные ж люди» / Что тут скажешь? / Судят / поэтов все кому не лень.

        Светлана Василенко. Стихи.
        М.: Гуманитарий, 2007. — 32 с.
        Сборник стихотворений известного прозаика продолжает традицию выступления мэтров прозы с поэтическими текстами (в недавнее время книги стихов выпустили Андрей Битов и Василий Аксёнов). Впрочем, это не вполне неожиданно: Василенко уже публиковала поэтические опыты, правда, это публикации, в основном, в достаточно маргинальных изданиях. Сборник Василенко невелик по объёму и скромно издан, однако на него необходимо обратить внимание: эти чеканные верлибры, отчасти повествовательные, отчасти медитативные, написанные в духе классиков данного типа стихосложения (Бурич, Метс, Г.Алексеев), достойны войти в антологию современного свободного стиха
        <...> Он смотрит на меня / Небесными глазами святого отрока / Ясно-ясно, / Словно просвечивая душу рентгеном, / Деревенский дурачок, / Знающий всё о тайнах мироздания <...>

        Нина Виноградова. Чёрный карлик: Стихи.
        Харьков: Эксклюзив, 2007. — 100 с.
        Новая книга известного харьковского поэта. Виноградова по обыкновению совмещает в своих стихах лиризм и ненавязчивую иронию, внимание к психологическим мелочам и визионерство, постромантическое представление о роли поэта — и возможность взглянуть на субъект говорения со стороны.
        Маленькая вечная любовь. / Маленькое время человечье. / Краткое касанье жарких лбов. / Птичье ДТП, души увечье.

        Дмитрий Воденников. Здравствуйте, я пришёл с вами попрощаться.
        М.: Гаятри, 2007. — 176 с.
        Новая книга известного московского поэта, как это характерно для него в последнее время, не является полностью поэтической: здесь и новые циклы, в том числе построенные на прозиметрическом единстве, и эссеистика, и фрагменты воденниковских записей в Живом журнале, в которые изредка инкорпорируются стихотворения. В конечном счёте, издание этой книги следует воспринимать как знак окончательного перехода Воденникова к жизнетворчеству (что находит отклик во многих высказываниях самого автора, полагающего поэзию лишь средством).
        <...> И то, что о себе не знаешь, / и то, что вглубь себя глядишь, / и то, чем никогда не станешь, — / всё перепрыгнешь, / всё оставишь, / всё — победишь.

        Александр Гальпер. Синий мяч.
        Нью-Йорк — Воронеж: Кожа пресс, 2007. — 66 с.
        Новый сборник живущего в Нью-Йорке поэта. Гальпер выступает на грани иронической и протестной поэзии; слэмовый популизм и гигантизм сочетаются у него с лирическим героем, восходящим чуть ли не к «маленькому человеку». Еда, недоступный секс, политическая борьба, национальный вопрос здесь не столько материалы для комического снижения, сколько «раздражители», аффективные образы. Отмечу блистательную графику Ивана Горшкова и вообще оформление книги в духе футуристической полиграфии.
        Девушка бросила, процитировав мои стихи, / Ближайший друг разорвал отношения / Подтверждая правоту / Моими незамысловатыми строчками. / Эй!?! / Я так больше не играю! / Что это я пишу?!

        Янис Грантс. Мужчина репродуктивного возраста: Стихотворения и поэмы.
        Челябинск: ИД Олега Синицына, 2007. — 70 с. (Неопознанная земля).
        Книга челябинского поэта заставляет причислить его к сторонникам поставангарда в его дадаистическом изводе. Синтаксические и звуковые ряды для Грантса — не способ автоматизации или деавтоматизации высказывания, а способ приникновения к доязыковым, парамузыкальным, отчасти заговорным основам речи; впрочем, подобная утопия самим поэтом осмысливается как вполне требующая к себе иронического отношения. Ближе всего Грантс оказывается к конкретизму, но лишён его подчёркнутой серьёзности; среди предшественников здесь скорее не Вс. Некрасов, но Соковнин.
        <...> клянчит-поклянчит. / клянчит-поклянчит. / клянчит-поклянчит. / сдвинулось / выклянчил. / сидит над выклянченным. / выклянченный. / отклянченный. / клячет.

        Алексей Даен. 2-е апреля в Квинсе.
        М.: Вест-Консалтинг, 2007. — 64 с. (Библиотека журнала «Футурум АРТ»)
        Сборник живущего в США поэта, связанного с авангардной традицией скорее идеологически, чем стилистически. Поэтический метод Даена близок отчасти битникам, отчасти — отечественным футуристам. И с теми, и с другими Даена сближает романтический, отверженный лирический герой, изъятый из мира либо противопоставленный ему.
        прикосновенье металла / к плечу / открывается эрогенная новая / зона / запах пороха вкусно / горчит / целиться пот / мешает

        День открытых окон: Стихи и проза студентов РГГУ.
        М.: Альманах, 2007. — 96 с.
        Сборник студентов РГГУ включает тексты разного уровня (в целом, по объяснимым причинам стихи сильнее прозы). Стоит выделить верлибры Александры Бабушкиной, Антона Буланкова и Анны Орлицкой, а также тексты наиболее известных в литературной среде молодых авторов — риторические упражнения Льва Оборина и джазовую по организации лирику Анастасии Векшиной.
        Не тронутый именем образ / смотрит глазами прохожего / как мир закипая выходит из берегов (А.Векшина) <...>

        Владимир Елистратов. Духи мест.
        М.: Итака; Комментарии, 2007. — 76 с.
        В стихах Владимира Елистратова встречаются достаточно противоречивые мотивы: нарочитый, отчасти манерный — в безоценочном смысле — эстетизм (Ницца, Париж, древний Китай, мифологизированный Петербург) и нарочитое же изображение наивности (песенки и детские гротески). Синтез этих, казалось бы, противоположных векторов способен принести интересные плоды: Олейников (прямая отсылка к его знаменитой «Маленькой рыбке...») и Набоков (герой ещё одного стихотворения Елистратова) будто бы встречаются в общей игре. В этой лёгкости есть нечто близкое к, например, поэзии Григория Кружкова, — не случайно Елистратов выступает и как переводчик (в книге приведены его переложения из Стивенсона, Ли Бо, Жана Молине, Гарсиа Лорки).
        <...> Способствует стулу папайя / И силе мужской — маракуйя. / Ликует креол, засыпая, / И утро встречает, ликуя <...>

        Всеволод Емелин. Спам.
        М.: Ракета, 2007. — 126 с.
        Новый сборник московского поэта, представителя товарищества «ОсумБез». Емелин всё дальше уходит от бытийной иронии и мифологизации люмпен-пролетарского существования к прямой политико-социальной сатире (возможно, свою роль сыграла работа поэта в журнале «Крокодил»). При этом свои гротески и резиньяции Емелин подчёркнуто соотносит со стиховой традицией — если не центон, то прямые цитаты (в том числе, метрические) из отечественной классики (от Пушкина и Некрасова до Багрицкого, Бродского и Пригова) налицо.
        Так долго вместе прожили, что вновь... / И ни хуя, по-прежнему любовь.

        Павел Жагун. Радиолярии.
        М.: Водолей Publishers, 2007. — 112 с.
        Московский поэт и музыкант много лет работал подспудно, в стол: широким массам известны некоторые его тексты, писавшиеся на заказ для разных групп и исполнителей, — но истинно авторское творчество предъявлено публике впервые. Жагун работает в разных манерах, однако в настоящей книге — возможно, в соответствии с общим направлением работы издательства, в котором она вышла, — собраны стихотворения, принадлежащие к традиции герметично-концентрированного, ассоциативно-смыслового, «плотного» поэтического говорения, заставляющего вспомнить то Ходасевича, то Мандельштама, то Вагинова, то Божнева, то Аронзона.
        возглавь летящую листву / пусть за тобой несётся к дому / наводит сладкую истому / крошит тахинную халву / развесь сушиться тишину / колеблемую грибниками / закат расцвечен тайниками / и буратины колпаками / ведут холодную войну

        Ольга Зондберг. Семь часов одна минута.
        М.: АРГО-РИСК, Книжное обозрение, 2007. — 68 с. (Отдельно стоящие книги).
        Своеобразно скомпонованный сборник московского поэта и прозаика. Первая часть книги представляет собой пары стихотворений, в каждой из которых первое написано в 2000-ые годы, а второе в 1990-ые, — в сопоставлении заметнее переход от прозрачной, но близкой к визионерству лирики, восходящей к ироническому изводу «Парижской ноты», к отчасти постконкретистской, отчасти субъективистской поэзии. Вторая часть, цикл «Это недолго», состоит из моностихов, афоризмов и иных кратчайших фрагментов неочевидного статуса, в целом производящих впечатление лирической медитации над произвольными бытовыми и психологическими поводами.
        туловище / сутуловище / отбилось / от головы / изменилось / забыло / как было такое / как вы // осталось / в покое

        Александр Кабанов. Аблака под землёй: Симпатические стихи.
        М.: Изд-во Р.Элинина, 2007. — 107 с.
        Сборник известного русскоязычного киевского поэта и литературного организатора включает новые стихи, а также избранные тексты разных лет. Поэзия Кабанова последних лет выходит за пределы «сетевого мэйнстрима», приближаясь к линии, предложенной метареалистами и, ещё в большей степени, «Московским временем». Стихи Кабанова — языковая игра в рамках относительно традиционной просодии; ассоциативная вольность не противоречит структурной жёсткости.
        <...> Брюхаты водородною тоской, / блуждают дирижабли над Москвой, / стукач берёт жену на карандаш, / и мясорубка, и походный марш <...>

        Инна Кабыш. Невеста без места.
        М.: Время, 2008. — 480 с. (Поэтическая библиотека).
        Том избранных стихотворений известного московского поэта. В стихах Кабыш в полной мере присутствует лироэпическое начало, ощущение многомерности и многоукладности мира и культуры, умение дистанцировать свой авторский голос от предмета либо, напротив, сближать их. К сильнейшим стиховым средствам у Кабыш необходимо отнести баллады и поэмы, написанные белым говорным стихом — эффект мифологизации обыденного достигается за счёт самого стихового строя.
        Когда к Борису Годунову очередной раз / пришла мамка его детей, молодая баба, / отпрашиваться «к лекарю», / он спросил её в упор: «А почему бы тебе не родить?» / И она подняла на него глаза и спокойно ответила: / «Всех детей не родишь...» <...>

        Алексей Караковский. Вспомни что-нибудь.
        М.: Вест-Консалтинг, 2007. — 68 с.
        Сборник московского поэта и организатора сетевых проектов «Точка Зрения» и «Пролог», позиционирующих себя как консервативно-традиционалистская оппозиция постнеподцензурной литературе. В стихах Караковского (обычно представляющих собой вольную тонику на грани свободного стиха) неспешное развёртывание картин мира, воспоминаний связывается ассоциативными переходами и «блюзовым» настроением.
        Люди вокруг меня любят поговорить. / Они могут рассказывать что-то часами / или излагать свои выстраданные мнения о мире. / Я не знаю, правильно это или нет, / но мне всё равно, о чём они говорят, / и я молчу <...>

        Руслан Комадей. Письма к Марине: Стихи.
        Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та; Нижний Тагил: Изд. объединение «Миръ», 2007. — 48 с. (Подземный дирижабль).
        Первый сборник одного из самых ярких младших представителей «Нижнетагильского поэтического ренессанса», воспитанника Евгения Туренко. В стихах Комадея присутствуют изломанность, брутальность и одновременно метафизичность, речевая свобода, становящаяся при этом неожиданным материалом чуть ли не для неоклассики.
        Над пропастью — не ржи, / Но молча дуй на ветер, / В машинные коржи, / Увядшие в кювете. // Не думай, засыпай / По переулку линий, / Где скрещенный трамвай / Плывёт в железной глине.

        Михаил Красиков. Божья вишня: Книга стихотворений
        / Предисл. Л.Стародубцевой. — Харьков: Майдан, 2007. — 112 с.
        Сборник известного харьковского поэта и энтузиаста-собирателя русскоязычной поэзии Украины. Красиков предстаёт поэтом афористичным, склонным к невесёлой иронии, притче, внимательным к деталям окружающего мира.
        Фигура Умолчания / располнела до безобразия: / плата за спокойную жизнь.

        Константин Латыфич. Человек в интерьере: Книга в стихах
        / Предисл. А.Таврова. — М.: Изд-во Р.Элинина, 2007. — 59 с. (Русский Гулливер).
        Сборник самарского поэта. Отмечаемая в первый момент классичность стихотворений Латыфича неинерционна, но восходит к образцам метафизической модернистской поэзии (от Рильке для Мандельштама) — для поэта важен не столько имманентный мир (при этом вовсе не идеализированный, но вполне «жёсткий»), сколько «просвечивание» высших смыслов сквозь бытийный (и бытовой в узком смысле) уровень.
        <...> Двери скрип, поворот выключателя. / Уравнительный, длительный свет. / И ведёт санитар обывателя, / чьё лицо не имеет примет. // И ведёт вдоль дверей до кровати. / И крестом начинает вязать. / Обыватель готов для объятия. / Он готов, что придётся не спать <...>

        Олег Ленцой. Подарок-тупик.
        Рига, 2007. — 56 с.
        Книга рижского русскоязычного поэта включает как поэмы «Бэла» и «Странник», так и отдельные стихотворения. Ленцой работает в манере приглушённой, но не тяжёлой, для него характерна текучесть стиха, цепное его устройство, однако поэт избегает внешней эффектности, оставаясь наблюдателем.
        сакура у ручья / слезой изошла / где мой нарядный всадник / и где его крылатый дракон // средь ночи бросая в сакле / увидимся вскоре / выхожу на балкон

        Света Литвак. Книга называется: Стихи 1980-2000 годов.
        М.: Культурная революция, 2007. — 336 с.
        Избранное московского поэта, прозаика, художника, перформера в стильном оформлении Ильи Бернштейна: номера страниц и колонтитулы слегка «обрезаны», т.е. сделаны «неправильно», «нефункционально». Это крайне показательный жест для понимания творчества Литвак. Литвак охотно работает с разными сложными формами, от секстины до палиндрома (попутно дискредитируя слишком серьёзное к ним отношение), но так же уверена она и в «просто» стихотворениях. Парадоксально сочетание тотального, подчас перверсивного эротизма с абсолютной бесстрастностью, кажущимся отсутствием «я». Принципиален характер «масок», избираемых Литвак, — в одном из текстов представлен длинный ряд анаграмматических псевдонимов-двойников автора (Ветка Листва, Виветт Ласка, Вакса Влетит...), под некоторыми она действительно публиковалась. Это не «маски» в привычном смысле слова — это неотличимые от автора его тени, ипостаси, лишённые собственной воли и индивидуальности; но, делясь текстами и имиджем с тенями, Литвак среди них ненавязчиво скрывается.
        Так что же мне делать, не знаю / Ну вот, я опять не у дел / И девочек голых рожаю / Крупинками крохотных тел

        Дмитрий Машарыгин. Неотправленные письма Гоголя.
        Нижний Тагил: Объединение «Союз», 2007. — 44 с. (Поэзия «Северной зоны»).
        В сборнике молодого уральского поэта объединены мотивы культурной памяти и её инверсии, сомнение в адекватности классических имён и необходимость апелляции к ним. Отрывочность поэтической речи у Машарыгина приближается к естественной речи и, одновременно, остраняет её.
        Возникновение чайки / сопровождаемое камнем / Камень в зажатой ладони / где разжимаешься, камень / Старишься... инерциальной / чайка ложится на камень

        Валерий Мишин. Улитка ползёт по склону: Пятая книга стихотворений.
        СПб.: Собрание АКТуальных текстов, 2007. — 64 с.
        Новый сборник петербургского поэта, прозаика, художника, издателя «новосамиздатского» журнала «АКТ». Мишин — яркий поставангардист, совмещающий в своей поэтике конкретистскую обнажённость трагикомической реальности, парадоксалистский абсурдизм поэтической притчи, неофутуристическую звукопись.
        <...> меня уже не волнует / в норме я или нет / а волнует / что скоро / может случиться / ничего не будет волновать

        Валерий Молот. Так просто: Сборник стихов.
        СПб.: Борей-Арт, 2007. — 148 с.
        Первый сборник живущего ныне в Нью-Йорке петербургского поэта, более известного как переводчик Беккета, Роб-Грийе, Мрожека. Стихотворения Молота представляют собой цепи медитаций и/или рассуждений «ночного» характера, выходящего за рамки рационального пласта сознания. Мотивы сновидения, предчувствия смерти, экзистенциального одиночества не ведут поэта к обыденно понимаемой исповедальности, но к постижению онтологических сверхсмыслов. В ритмическом отношении тексты Молота отчасти близки сочинениям Елизаветы Мнацакановой, но не симфоничны, как у последней, а скорее камерны.
        <...> но проявившимся во сне чудом, / но ворвавшимся в жизнь сном — я не помню, не помню — / не помню чуда, не помню сна, ничего не помню — / не помню даже не успев забыть, помню только, / что забывать надо осторожно, но что ещё осторожнее надо вспоминать. // сны сны сны, и снова сны сны сны, и снова и снова сны <...>

        Надежда Муравьёва. Сarmenes: Стихи.
        М.: Изд-во Р.Элинина, 2007. — 59 с. (Русский Гулливер).
        Сборник поэта, переводчика, журналиста газеты «НГ-Экслибрис», ориентированный на наиболее прозрачные (младосимволистские и раннеакмеистические) образцы русского модернизма.
        Если твой ствол — говорящая лампа, / Что ты наскажешь мне светом своим, / Что ты мне высветишь дальней листвою, / Тихое место и солнечный дом? // Там, наверху, прошумело пространство — / Это качели и колокола. / Двинулась плоть, и внутри просветлело. / Так ли, как тополь, ступаешь ко мне...

        Вадим Муратханов. Ветвящееся лето: Стихи / Предисл. А.Наймана.
        М.: Изд-во Р.Элинина, 2007. — 47 с. (Русский Гулливер).
        Четвёртая книга ташкентско-московского поэта. Муратханов — поэт-созерцатель, но созерцает он не только пространственный мир, но и преходящую данность времени, и вневременные архетипы. Поэзия Муратханова текуча, но лишена пустых мест или забалтывания.
        <...> Всё наносное и лишнее / уходит из мира дедашки: / дальние родичи, / широкие людные площади, / шумный базар и забота о хлебе и соли. / Русская речь покидает дедашкину память <...>

        Александр Мухарев. Писатель и природа: Стихотворения.
        Днепропетровск: Изд-во Н.Тубальцевой, 2007. — 56 с.
        В сборнике днепропетровского поэта-примитивиста встречаются и гипертрофированные постромантические контркультурные тексты, и зарисовки, и инвективы, объединённые специфическим языком автора: потоки нерасчленимых образов, аллюзий, конструкций и прямых постулатов, непредсказуемо расположенных в ткани текста, заставляют вспомнить Василия Филиппова (по отношению к которому, впрочем, Мухарев и более лаконичен, и более однообразен), а подчас — в лучших текстах — и Игоря Холина.
        Сходил на книжный базар. / Увидел там книгу, которую написал Хулио Кортасар. / Он умер в 1984-м году... / Обязательно повстречаю его когда-то в аду.

        Алексей Остудин. Проза жизни: Стихотворения.
        СПб.: Геликон Плюс, 2007. — 124 с.
        Сборник казанского поэта. Название книги не случайно: миметичность, связанность с данным в ощущении бытием, характерны для поэзии Остудина. Можно было бы вывести его поэзию из натуралистического акмеизма, представленного именами Владимира Нарбута и Михаила Зенкевича, — линии, альтернативной гумилёвско-ахматовско-мандельштамовской «семантической поэзии»; вспоминаются (не в стиховом, но в семантическом отношении), впрочем, и «сельские гекзаметры» Павла Радимова. Суетность и обыденность предстают поэтическим фактом не как таковые, что происходит в конкретизме, но пропущенные сквозь постромантический механизм восприятия.
        <...> От рыбацких повеяло хижин / чешуёй ослепительной, где / дышит сперматозоид, недвижим / плавниками в протяжной воде <...>

        Александр Петрушкин. Я полагаю, что молчанья нет... Книга стихов.
        Нижний Тагил: Объединение «Союз», 2007. — 36 с. (Поэзия «Северной зоны»).
        Сборник челябинского поэта и литературного организатора. Для Петрушкина характерна энергичность высказывания, сопровождающаяся неожиданным лирическим многоголосьем; это не столько спор традиций или смена ролей, масок, сколько сосуществование различных стихий и темпераментов в одном лирическом «я».
        Прибауткой и запоем / Он стоит совсем нетвёрдый — // Сам словарь, и сам припаян / к небу мягкой высотою. // Сам себе язык и рыба — / Он стоит неосторожно — // Посредине огорода / И в себя глядит подкожно.

        Андрей Пустогаров. Город.
        М.: Изд. Содружество А.Богатых и Э.РАкитской, 2007. — 88 с.
        Сборник московского поэта, переводчика и пропагандиста украинской культуры. Поэзия Пустогарова отталкивается от энергично-многослойной стихии «южнорусской поэтической школы», дополняя её открытостью и даже наивностью взгляда. В сборнике представлены также переводы с английского (У.Уитмен, К.Сэндберг, Э.Паунд, А.Гинзберг) и украинского (О.Лышега, С.Жадан) языков.
        чуть кружится голова / зелена твоя трава / накануне Рождества // шаток моря светлый дом / по зрачку над серебром / чиркнут дуги чёрных спин / в море плавает дельфин / говорит ты не один

        Снежана РА. ruСалки в климаксе: Стихотворения для мужчин и женщин.
        М.: Вест-Консалтинг, 2007. — 72 с.
        Новая книга живущей в Болгарии поэтессы. Снежана РА и в миниатюре, и в пространных поэтических монологах, построенных на столкновении языковых игр и жёсткого прямого высказывания, предлагает субъектно выделенную лирику преимущественно эротического характера.
        я как горшок вини пуха / ты как шарик пятачка / входишь в меня выходишь / входишь выходишь <...>

        Александр Ревич. Из книги жизни: Поэмы. Записки поэта.
        М.: Радуга, 2007. — 288 с.
        Сборник поэм известного поэта и переводчика. Для Ревича остаётся актуальной нарративная, а не ассоциативная поэма. Стилистические эксперименты заставляют вспомнить об эпических опытах Георгия Шенгели и Семёна Липкина; с последним Ревича вообще сближает суровый стоицизм поэтического мира. В книге также опубликованы эссе Ревича о Павле Антокольском, Аркадии Штейнберге, Арсении Тарковском, Илье Сельвинском, том же Шенгели.
        <...> Париж. Бродя по стогнам этим, / мы рады многому порой, / но Ходасевича не встретим, / и Галич спит в земле сырой <...>

        Виктор Соснора. Больше стихов не будет.
        М.: АРГО-РИСК, Книжное обозрение, 2007. — 74 с. (Отдельно стоящие книги).
        В сборнике легендарного петербургского поэта и прозаика не слишком много стихотворений, причём среди последних отдельно стоящие вещи разных лет и два цикла — «Не о себе» (1976) и «Мотивы Феогнида» (2005), но значительное место занимает графика поэта. Автор видит сборник финальным: «Больше стихов не будет. Ещё ни один из уважающих себя поэтов не написал ни строчки после 70, и так во всём мире»; таким образом, книга — своеобразное завещание поэта.
        Будто будет / будка / Будде, — / Будде будет / храм на храме, / а тебя / забудут люди, — / со стихами / и вихрами.

        Владимир Стариков. Шалашник: Стихи.
        Харьков: Эксклюзив, 2007. — 120 с.
        Сборник харьковского поэта включает и «просто стихи», и миниатюры, и афоризмы, и даже некоторые примеры минипрозы. В основе своей Стариков — лирический ироник, причём склонный к смысловому и стилистическому эксперименту (некоторые его стихотворения больше напоминают Искренко или даже Пригова, нежели Иртеньева или Шендеровича). Кажущаяся неожиданность сочетаний образов оказывается предусмотренной всем развитием текста.
        Пиши про что угодно, / Про рыбу, про себя. / А лучше, что не знаешь, / Описывай, пиши. / И пишешь, как гадаешь, / И пишешь набекрень, / Как Ленин свою кепку, / Как эта ёлка — тень / Бросает.

        Денис Сюкосев. Это что: Первая книга стихов.
        М.: АРГО-РИСК, Книжное обозрение, 2007. — 48 с. (Серия «Поколение», вып. 20).
        Сборник молодого екатеринбургского поэта, финалиста премии «ЛитератуРРентген» (2005, 2006). Трансгрессивный, увиденный искажённым взглядом мир в стихах Сюкосева, однако, не сюрреалистичен, а, скорее, гиперреалистичен, просто связан с изменившимися технологиями видения и говорения. В конечном счёте, поэт осуществляет последовательную дискурсивную критику действительности.
        и я не особо занят / и ты сидишь в парикмахерской / настоящий документ утратил силу / настоящий документ стенография телефонных пятиминуток / назови мне причину / чтобы пройти два квартала / чтобы пройти хотя бы первый поворот / прерывается ничего не слышу / до тебя всего / ничего

        Александр Ткаченко. Происхождение вида: Стихи. Переводы.
        М.: Вест-Консалтинг, 2007. — 96 с.
        Последний сборник скоропостижно скончавшегося в этом году поэта и литературного деятеля, генерального директора Русского ПЕН-центра. Ткаченко — поэт, соединяющий постфутуристическое и битническое начало, любитель экспрессивных конструкций. Его стихи — эмоциональные монологи либо поэтические рассказы о взаимодействиях людей, предметов, обстоятельств существования. Второй раздел книги составляют переводы из Роберта Блая, Уильяма Дж. Смита, Джона Эшбери, Роберта Фроста, Гюнтера Грасса, Радована Зоговича.
        Печаль заныла в сочлененьях / Деревьев, соки застоялись, / Уныло пишет сочиненья / Двора неспешный постоялец <...>

        Римма Чернавина. Сивилла космическая: Стихи, миниатюры, эссе.
        М.: МиК, 2008. — 330 с.
        Роскошно изданный том московского поэта, сопровождённый репродукциями работ Михаила Шемякина. Чернавина работает с разнообразными методами: притчами и циклами ассоциативных фрагментов, лирическими медитациями и миниатюрами, графическими опытами. Среди последних — главные поэтические удачи Чернавиной, которая находит в отдельных квантах мироздания повод для обобщающего и в то же время ненавязчивого говорения.
        Сколько под землёй / Зубов, / Страдающих отсутствием пищи!

        Ксения Шалобаева. По умолчанию: Стихи.
        Каменск-Уральский: Агентство культурной информации, 2007. — 40 с.
        В сборнике уральской поэтессы обнаруживаются примеры очень концентрированного, жёсткого, но в то же время философически устроенного письма. Шалобаева в своих восьмистишиях (интересно, что к этой становящейся квазитвёрдой форме успешно обращаются многие уральские авторы) и примыкающих к ним текстах даёт пример совмещения прозрачности и герметичности.
        Звезда под тучу, валидол под язык — / Никто за него не тянул. // Подушку под голову — первым уснул / Тот, кто первым привык. // Первым делом вспоминаются сны, / После — список обид. / И тело, в которое первым проник, / «С добрым утром» не говорит.

        Елена Шварц. Вино седьмого года: Книга новых стихотворений.
        СПб.: Пушкинский фонд, 2007. — 64 с.
        В новый сборник знаменитого петербургского поэта вошли стихи 2004-2007 годов. По сравнению с предыдущими стихами, мир Шварц предстаёт в этой книге более гармонизированным, что ничуть не отменяет её сквозного подхода к миру, истории, мистическому аспекту бытия как к набору весьма произвольно существующих феноменов. Каждый из них должен быть различен, показан как уникальный — и в то же время связанный со всем иным (отсюда — обилие образцовых «далековатых сближений»). Стих Шварц в последних текстах заставляет вспомнить о вершинах полиметрии в её старых произведениях.
        Я смотрела на звезду, понимая, / Что между нами длинный канал. / Руки поднять и скользить туда, где она сияя, / Нервничает, как ночной вокзал. // Пока я смотрела — небосвод кружился / И качнулся, сдвинув на пядь её, / Она была позвонком предвечного / Горнего ледяного распятия <...>

        Ася Шнейдерман. Другой: Вторая книга стихотворений.
        СПб.: Собрание АКТуальных текстов, 2007. — 64 с.
        Свойства поэзии Шнейдерман — текучесть, сериальность, но при этом не бесструктурность; в её стихотворениях наличествует и прямое сообщение, и некий гул возможных реакций на сообщаемое. Можно говорить здесь о поставангардном варианте «новой искренности». Следует отметить тщательную работу со звукописью. Сборник сопровождается графикой Валерия Мишина.
        <...> Огненные букеты / будто из сопл ракеты, / в люминесцентных конвертах / на сверх- / скоростном / лифте / взлетают / на этажи. / А ты — / не жди <...>

        Лена Элтанг. о чём пировать: Стихотворения.
        СПб.: Пушкинский фонд, 2007. — 48 с.
        Сборник вильнюсского поэта, ставшей известной благодаря сетевым публикациям и роману «Побег куманики» (СПб.: Амфора, 2006). В стихах Элтанг прерывистость мира совмещена с единством наблюдения, субъект и объект находятся по разную сторону лирического пространства; при этом мир не расколот, он соединён целостностью восприятия субъекта. Интонационная естественность дополняется богатством поэтического словаря.
        <...> покуда с богом в шалаше проходят аредовы веки, / в сухой картофельной парше густеют гунны, галлы, греки / желтеют клейстерные реки. / всё вечно. всё папье-маше <...>

        Ия Эско. На другой стороне дня.
        М.: Вест-Консалтинг, 2007. — 124 с.
        И конкретистски-фиксирующий, и иронически-остраняющий, и лирическо-медитативный модус поэтической миниатюры встречаются в этом сборнике, при том что наиболее органична Ия Эско в лирическом узнавании мира, растворении в объекте-образе. Взгляд и одновременная мимолётная мысль неразрывно соединены. Осколки мира, не трагически рассыпающегося, но просто существующего фрагментарно, увиденного благодаря отдельным вспышкам сочувствующего сознания. Отсюда — близость к поэтике западного хайку.
        линии на руке / слишком нагло и бесцеремонно / вторгаются в мою жизнь

        Санджар Янышев. Природа: Стихи.
        М.: Изд-во Р.Элинина, 2007. — 49 с.
        Новые стихи московского поэта, кажется, более формально и тематически разнообразны, нежели прежние. От эмпирико-сентиментальных медитаций Янышев пришёл к диалогу времён и пространств; интересны неожиданные переклички в некоторых стихах с поэтами Ферганской школы (в первую очередь, с Шамшадом Абдуллаевым). С другой стороны, виден диалог Янышева с петербургскими неподцензурными поэтами (от Аронзона до Шварц).
        <...> Вот ваша булочка, сосиска, печень с кровью. / Весь фокус в том, что, смертью смерть поправ, / перестаёшь быть целым — но и дробью: / летишь в ладонь, а попадёшь в рукав <...>