* * *На столе поставил всего есть и чай и просто стекло есть поэт, зелёный квадрат телевизора тихий ад пей чаёк, чади уголёк убегай катись колобок накрывает телеволной как забором или стеной обопрись на меня среда я снесу инвалид труда ветеран садовых сапог я снесу тебя в уголок замотаю спать уложу я себе не принадлежу сквозь меня синий рот вестей выпускает пузырный клей * * *
Пусть сегодня звёзды говорят Завтра ждёт корпоративный ад Нареку себя как прежде — Магомай Не замай мого пречистого лица Лишь литературного песца По шерстинке впрочем изымай Бо давить раба — используй пресс Золотые личики повес Ночью смотрят только на луну. В поле, где подсолнечник растёт Вдоль оврага запускаем плот В чистого безумия страну. Папа на каникулах. Привет. Пусть страна советов даст совет, Чемодан коричневый сгорит. А дорогу ночью перейдёт Чашек и тарелок хоровод, Самоваров, блюдец реквизит. * * *
В скользкой опере В пупырчатом звуке С острогой и сетью В маске Плыть вдоль афиш и портьер Шарить гарпуном за креслами С замиранием сердца смотреть В чёрную оркестровую яму Обнаружить его в будке осветителя Там где воды меньше По щиколотку Набросить сеть Волочь наверх к шлюпке Где товарищи вскроют ему горло Маленьким рыбацким ножом А сквозь жабры проденут Кусок толстой лески *Или вот ещё В горах шли по его голосу Он всё время был где-то впереди За перевалом За стеной высокого леса Потом — за водопадом За рекой За лугом Искали среди лежащих на сером лдьу Коровьих коричневых туш Срубали столетнюю сосну Если казалось Что он сидит в ветвях Наконец Его удалось выследить Наевшись сыра Увернувшись в сырые шкуры Он спал Не выпуская из руки микрофона Кто-то из нас Уже передавал по рядам Топор На длинном кривом топорище *А в поле Среди ржи Помнишь По надломленным стеблям По обронённому пеплу Выслеживали долго Помнишь Вышли в вытоптанный круг Там расстелен рушник Лежит раскрошенный хлеб Концертный пиджак Расстёгнуты пуговицы Попробовали вилами Но из живота сами полезли Ленты минусовых фонограмм ОВЕЧКА
Много лет мне хотелось быть манной кашей, Пером подушки и пылью на шифоньере, А сейчас со скоростью черепашьей Я с ножом гуляю в вечернем сквере. И пока с газетою непрочитанной Пешеход торопится по-над речкой, Я тихонько цифры в уме подсчитываю, Повторяя: тише, моя овечка... Начиная в мире, порой выходишь На какие-то новые горизонты, В чистоту желаний, таких возможных, На края провалов, таких бездонных. Открывая будто некие створы И объём свой внутренний заполняя, Набиваешь космоса чёрный творог В закрома, так ждущие урожая, Или кирпичи в основаньи башни Ты раствором медленным укрепляешь. Вот таким мне видится день вчерашний, И, надеюсь, ты меня понимаешь. Мой уже готов изумрудный город До последнего самого изумруда. Там дорога движется вдоль забора И в часах смеётся одна минута. Пирожок там выпечен в жаркой печке, Теремок с лягушкой стоит на грядке, У реки пасётся моя овечка, И я с ней сегодня играю в прятки. * * *
чем-то таким наполнен живот человека что его жизнь продлевает но что-то вдруг застревает и надувается шарик воздушный с розовым словом аптека а из аптеки уже вылетает лицо сильно перекосившись правый верхний угол картинки будто втягивает его по самым верхушкам деревьев несутся по ветру ботинки тогда человек исчезает но слово ведь помогает долетает докуда-то и доходит помогает как будто бы отпускает и приземляются пыль завинтив на дорожке белые туфли взрослые растоптанные кроссовки новенькие босоножки * * *
Воткнули в землю телеграфные столбы, Пустили электричество, смеются: цирк из клеток полез в землю. Втягиваются в деревенский чернозём хвосты крокодилов и кисточки на хвостах львов. Там, где было почтовое отделение, уже много десятилетий — озеро. Приходишь отправить телеграмму, А приходится бросать её в воду. За ответом бежишь спиной вперёд: шаг-другой, вбегаешь в квартиру, которую забыл. Выбегаешь по коридору в забытый двор. Ай-ай-ай, как же это случилось!? Всё забыл. Руки засунь поглубже в тяжёлую землю. Попытайся схватить за хвост Льва, крокодила Или хотя бы кота.
|