* * *

у меня на зубе мудрости —
блил-л-и-антик
говорила оля
заворачивая маленького в тёплые сны —

папа купил нас в кредит
папа будет нам алименты платить
ты не плачь мой родной
всё равно
я всегда тебя буду любить

и когда из пакетов для молока
капал белый раствор
и когда в телевизоре
показывали самых умных таксистов
стоматологов пожарников парикмахеров
и когда я — не без помощи сердца —
перекачивала как насос
память о прикосновениях
художников собаководов диджеев
наркодилеров ну так не важно побаловаться только

так вот
даже тогда
я считала — ты лучший на свете ты главный

и бриллиантик блестел
если я улыбалась тебе
и папа писал смски в такси
что прости мол прости
не выходит
застрял
всё воздушные пробки виною
и шершавые трубы ночных автострад
и громоздкая похоть моя
и капризы телегероев

всё равно знаю я            поползёшь-уползёшь
а со временем —                встанешь-пойдёшь-и-уйдёшь
а потом вообще улетишь —
вслед за папой
в меня в никуда
по делам

* * *

удивительно смотреть на свежих устриц
когда по ним пробегает солнечный луч

и ночные продавцы алкоголя слышали столько правды
что наутро их едва ли узнаешь в лицо

в наших венах и в наших крыльях так много железа
что вены становятся коричневыми а крылья скрипят при неловкой
                                                                                                    попытке взлететь
ну хотя бы невысоко хотя бы чуть-чуть

я высасывал тебя как нектар я пил тебя как песок
а ты хотела выйти замуж за толкователя снов

берег ломок вода терпелива
ракушки переломались пока я пробирался сквозь скалы
                                                        к пивному ларьку к выгоревшему камышу
к гиацинтовым брызгам твоей красоты к неону
к свету ёб твою мать ракушки переломались

вот есть надежда говорили мне люди в потёртых свитерах
ветер скоро переменится но надежда уже есть
это твоя надежда и наша надежда
хочешь рассматривай камни
хочешь бросай их в воду
хочешь бейся о них головой так делают рыбы когда мы берём их в руки
а чем ты лучше?

* * *

утром велосипед
переехал дорогу чёрной кошке

и ты наконец заметил
что телефоны в твоём блокноте почему-то записаны
какими-то странными буквами
что газеты сообщили
когда твои любимые футболисты перешли на тренерскую работу
и боксёры в чемпионских раундах отлетели за горизонт

под ногами гравий
над головой увядающая листва
а ещё выше
целлофановое небо с прилипшими к нему крыльями авиалайнера
навсегда потерянного для человечества

Александр с военно-воздушной фамилией СУхой
ремонтирует банкомат в магазине Детский мир
такой ли он детский этот мир?   спрашивает он
не ожидая ответа
от листвы и гравия
меж прощаньем и нежностью
и прочими довольно условными признаками жизни

— когда закончите? — обращаются к нему
— завтра, — задумчиво говорит СУхой
— а где же деньги снять, не подскажете — чтоб недалеко, чтоб рядом?
— вот, — отвечает, и — действительно — рядом стоят ещё два банкомата
— но это не нашего банка, тут проценты
— ну прощайте тогда
                минуя меня словно тень бестелесную или облако
                сквозь которое нужно пройти чтоб достигнуть вершины

и он улыбается
так словно
букашки загораются и падают неслучайно
так словно жёлтые автобусы останавливаются в депо навечно
а то что ощущаешь в действительности и является тобой
несмотря на синоптиков которые обещали снег в конце недели
не смотря в учебники которые обещали что ничего не случится до конца жизни
несмотря на то что если не забиваешь ты — забивают тебя
барабанными палочками
в глухом тупике в двухстах метрах от остановки...
какие ещё сабли?
какой Хачатурян?