Это не я говорю
Дорогие мои москвичи,
Табуреты и калачи,
Тёплый дождик и переулки.
Дайте я вас сейчас,
Дорогие мои москвичи,
Возвращаясь из родины гулкой.
Не могу на бегу,
Ветка высохла, ветка намокла,
Ветка высохла.
Дайте я вас.
На спелёнутой влагой земле,
В этом городе как в корабле,
Будет час, за который
Последнюю ветку отдашь,
Последнее слово.
Слово высохло.
Слово замолкло.
Слово высохло.
Это не я говорю:
Дорогие мои старожилы,
Новобранцы и мёртвые живы,
Живы те, кто
И те кто, которых,
Живы люди в летящих моторах,
Жив отец мой и всё ещё живо,
Так умолкшее слово не лживо,
Так умолкшее слово поёт.
Это не я говорю.
Билет
У меня лежат ботинки в царстве золотом,
А рубашка — к небу рукавами.
Я не знаю, где я был и буду я потом.
Знаете ль вы сами?
Вот погонишься за бабочкой и плачешь на бегу,
Что-то страшное в глазах мелькает.
Вот когда-то стану стареньким и рассказать смогу...
Лето умирает.
А сегодня прыг да прыг, да ручкой: чик-чирик.
Ангела я видел за сараем.
Ваш билет, — сказал и улыбнулся проводник.
Где билет? Не знаю.
Сирень
Махни мне рукой, взмахивающий рукой.
Топни ногой, улыбающийся кретин.
В этих движениях тонкая жизнь и покой:
Я теперь не один.
Птица летит и садится и снова летит.
Рыба выходит стремительно из реки.
В воздухе светятся шёлковые пути.
Изрекающий слово, слово мне изреки.
Пусть это будет смерть или будет свет.
Двери открой, светящийся шёлкопряд.
Розовым краешком сияет в руке билет.
Глядящие люди, не в силах глядеть, глядят.
Не помогай мне, непомогающий сын.
Время летит и садится и снова летит.
Видящий сны, уведи меня в дальние сны.
Сирень расцвела — гляди.
Не говорите им
Я выхожу на старт.
Я весь какой-то зыбкий.
Я весь какой-то не такой, другой.
Учёные не знают:
Во мне лежит ошибка
И машет слабою рукой.
Я знаю, я запнусь
Над маленькой планетой.
Застыну, уязвим.
Учёные — как дети:
Их так расстроит это.
Не говорите им.