Павел Гольдин | Новая карта русской литературы

* * *

Галадриэль в юности клал кирпичи,
потом занялся мелкой торговлей,
освоил язык, особенно птичий,
открыл цех по выпуску равиолей;
дочь говорит ты гадость капиталист
галадриэль — лиловый злой аметист —
думает доченька это всё из-за твоих мантр
лучше бы я был каперс был олеандр

* * *

Мария и Рабинович ехали на машине
утром дорогу им перебежал жёлтый заяц
Мария говорит: жёлтый заяц на обочине
Рабинович говорит: у меня нет козоиц
Мария говорит: что с тобой, Рабинович?
Рабинович не говорит, только мелко дрожит
в руках у него то руль, то книга звук обазнаич
во рту у него хыхыкает голову жжот

* * *

Франсуаза с ребёнком приехала к тётке Лоре
день пила, потом наняла старика с лошадьми,
поехала на кладбище в старой деревне за лесом;
ребёнок в тёткином доме скучает — книжек нет,
только радио, ковёр с павлинами, в углу образ.
Пришла соседка — муж умер, дом надо продать,
а я писать не умею, один класс кончила,
напиши объявление «ПРОДАЁТСЯ КРАСНЫЙ ДОМ
НА РЕЧНОЙ УЛИЦЕ», жидёнок!
смотрит как не смотрит — весь в мать
я жидёнок уже рассказали мама вышла за еврея уехала в черножопую палестину за кушку на тот свет перекрестилась в ихней церкви с фроськи на франсуазу мне шесть лет я умею писать по-русски по-французски по-латыни знаю слова этимология идиомы знаю города металлы травы одних роз сорок сортов а буду знать триста

Настенька

Настенька рассказывала:
она получила единицу по этикету:
вместо того чтобы сделать реверанс,
склонить голову и тихо прощебетать по-французски:
«Батюшка изволили скончаться апоплексическим ударом»
(будто отправился поездом и третьего дня прибудет к намеченной цели),
вбежала в класс, плакала, кричала: «Папа умер! Папа!»
(у неё прекрасное образование;
она выговаривает с очаровательным акцентом:
«Решением революционного трибунала...»)

* * *

Стоя в снегу, о рыбах подумал Андрей:
нынче же ночью, подумал Андрей, мне привидится рай —
книги, и рыбы, и кошки, и рыжая Ленка, и с нею Андрей
слушают сонного ангела — рыбу с моей бородой
и рыжим живым саксофоном.

* * *

Георгий вышел из машины покурить,
а заодно поссать... акации кругом,
деревья в жёлто-розовом сияньи,
на их ветвях чудесные зверьки,
и сам Георгий — смутный копьеносец

Праздник

Все вещи обрели вдруг имена:
на четырёх ногах стоит василий,
на нём наташки чёрного стекла;
вокруг него столпились племена
гостей — и из наташек жадно пили;
хозяйка к ночи петьку испекла;
его из константиновны достали;
на мелкие фрагменты рассекла
старинным гансом золингенской стали

Городская баллада

с утра движения неверны
он опрокинул стол, разбил пепельницу
хлопнул дверью подъезда
во дворе увидел ушастую школьницу
сказал — привет, пойдём со мной, красавица
она рисовала на песке что-то вроде зайца
старой бамбуковой удочкой
у ног жёлтые ореховые листья
она спросила — тебе нравится моя шиншилла
она могла бы быть его дочкой
между прочим, у него неоконченное высшее образование
кажется, до сих пор он был недостаточно мужественен
он взял её за руку, сказал: пойдём со мной,
она взглянула удивлённо, улыбнулась: я буду кричать
он взял её за шею, наклонился лицом к лицу, надавил: сука
с утра движения неверны
она ударила снизу вверх
бамбуковой штукой
будто поднимая шпагу
как учил братец
ещё ещё
он ударился коленом об угол скамейки, упал
она била ещё и ещё — не глядя куда
побежала, заплакала на бегу
она всё помнит
не ест орехи
не ездит в Евпаторию
никогда не выходит из дому до полудня

* * *

Он бил её утром ладонью — для смеху
И уходил на работу — лукавый, довольный.
Он возвращался, она выбегала навстречу,
Тёрлась лицом о плечо