* * * Памяти родителей1.Межсезонье, пятое время года, в школах — эпидемия гриппа. Скоро скрипеть полозьям по живому белому. Скоро, скоро будет чисто, светло. Дождь бьётся оземь в долгой судороге зрительного нерва, разделяя жизнь на лоскуты-волокна. Оттого-то кажется мне, что небо холодней земли, и время заклеивать окна. 2.Постучатся, войдут и станут рядом, станут рядом, будто навек застынут. Озираются, ищут чего-то взглядом, а в глаза не смотрят — боязно или стыдно. А потом всю ночь поют негромкую песню, головами мотают в тоске бессильной. И идут к дверям, чтоб упасть за порогом в бездну, и в дверях говорят: «Позвони мне на мой могильный». * * *
Городок в табакерке фабричной, где всё давно до балды Левше-Балде — раздолбаю, мученику во труде, прокоптившему небо родимой «Примой» — где шипит и квохчет людская молвь, да река под боком, да семь холмов — благодать четвёртого, что ли, Рима. Где калёным железом, да с матерком, достоевский мужик тишком-ладком ухайдакал-таки лошадку, где двумя перстами грозил раскол — молонья в руце на гербе градском и тюрьма, довлеющая ландшафту. А в прогале звёздном, как между строк, — то ли начисто отмотавший срок, то ль досрочно вышедший из-под стражи, пролетает ангел моей земли, отвернув к небесам похмельный лик, ибо чёрен, одутловат и страшен. Ибо не на что тут ему смотреть — в хороводе путаниц и смертей всё как есть, и отцы не лучше деток — он видал всё это не раз в гробу, он подносит к устам свою трубу и орёт в неё: «Эй, ну где Ты?»
|