Высотка
Во-первых, наука
для жизни неброской.
Начало, посылка.
Смешная косынка
завязана туго
под шапкой уродской.
Пока что примерка.
Спускается тьма, изнывая,
неясные делает знаки
и, в луже, в газетной бумаге
себя узнавая,
берётся накрапывать мелко.
Темнеет в глазах от детсадовской скуки,
а темень пятниста.
Морозная твёрдость, идущая в руки.
Потрогай руками.
На грубо отёсанный цокольный камень
гляжу я покорно.
Гранитные зёрна
красиво блестят, слюдянисто.
* * *
В фейерверках и разрывах
необъявленной войны
победители незримых
поединков не видны.
Посторонний смотрит дико:
может, просто сон такой?
Это шапка-невидимка —
соль замешана с мукой.
Там невидимые гости
в победительной муке,
в соляной стоят коросте
у стены, рука в руке.
* * *
Так получается, что дана
не одна жизнь,
не одна, не одна.
Прерывается линия
жизни, связи. Меняет канал.
А потом возвращается к нам,
вся в заоблачном инее.
Кто ж стеклянный такой, деревянный
наклонился над ямой неявной
и клянётся здоровьем,
чтоб не стать посторонним.
Полных два года
пол уходил у меня из-под ног.
— Значит, сынок,
ты отделяешься от хоровода?
Или под честное слово
яма взяла отступного?
Время не меряно, я и не меряю.
Пусть недоверчивую материю
тонкая бритва сечёт.
Что там ещё-то скрыто на время учёта?
Всё на мой счёт, за мой счёт.
Два-полтора пустяка.
Новое время как лучшего лекаря
сводят с молекулами белка.
А несговорчивые молекулы
невелики и едва ли видны.
Страх без причины.
Чёрные метки (смотря со спины)
неразличимы.
* * *
Дорогая, будь добра —
на отдельной запиши бумажке:
наволочка, свитера,
нижние и верхние рубашки.
Скучен этот перечень ничей.
Вещи, пересчитанные дважды
или трижды. Несколько вещей.
Важно то, куда их передашь ты.