* * *Посадил на брючину пятно.
Кончилась холодная война.
Неприметно и давным-давно
Родина проходит мимо нас. Здесь у нас варенье задарма.
Чередой сопливые ябри.
Осень поминать и понимать.
Осень говорить и говорить. Во дворах повыдохла трава.
На антеннах сажа воронья.
Сяду на тринадцатый трамвай
И уеду в тёплые края.
Эхо Меганома
Впадали в море кисти рук, как устья рек.
В ночные волны, в брызги звёзд, в бескрайний шёпот.
В открытый космос — босиком и в мокрых шортах.
В сквозной и гулкий, обрывающийся вверх. Здесь край земли за двадцать гривен на билет.
Как на ладони — горы, звёзды, люди, камни.
А жизни линия проходит под ногами.
Вода смывает след. Ты ставишь новый след.
* * *
"Уфа" по-башкирски записана в три циферблата:
Без четверти три, шесть ровно и четверть десятого.
Под этой симметрией, с разницей часовою
С Москвою, мы вышли из поезда, нас было двое. У нас было время увидеть юрты в продаже,
Успеть искупаться в горячем пруду говяжьем,
Глотнуть с цветоносных полей, из копаемых скважин —
Поветрие нефти и мёда, ещё не бодяжных. Под пряный забой местных "ДДТ" и Земфиры,
В зенитном жару, измотавшем все наши фибры,
Оставившем, остальные пожёгши в пятна,
Два цвета Башкирии — розовый и салатный — Да выбеленную рябь реки Агидели,
Мы выехали из города, как и хотели —
Вдвоём, уместившись в переднем сиденьи ЛАЗа,
Беседуя о Христе во время намаза.
* * *
Урал в наступавших сумерках — развалинами корабля.
На склонах теснятся сосны, как в спичечном коробке.
Здесь, между Европой и Азией, у детской зоны Атлян
И спецпсихбольницы Дачи не ходят без палки в руке И не убирают мусора, в частности — груд стекла,
Бывших фургоном водки, искусившей своих возниц;
И нету цветов у памятников, и под ними — едва ли тела,
Но чаще — что удаётся отбить у огня и птиц. Так ехали мы: цистерна с 12 т СО2
Трубила на спусках в протяжные, прожжённые тормоза.
— Не страшно, когда тебе сорок и некого предавать, —
Водитель Вадим не спал две ночи и грезил, открыв глаза. — Не верю я вашему Путину... На каждом углу жульё...
Попутных беру любых, чтоб не тянуло рвануть за сто...
В Челябинск — к жене и сыну... Сыну купил жильё...
Сам обитаю с женою, друг другу давно никто... Итак, в вечернем Челябинске не ждут ни сын, ни жена
Его, в кабине с окурками и гондонами для
Минетов, с наклейками женщин, из которых одна —
Рыжая, над радиатором, как на носу корабля.
* * *
Эх, проиграно — с музыкой! В память — хрусталик да радужка,
Мне достались хрусталик да радужка, самые-самые.
Аллергия — вовек, но не век же сидеть партизанами —
Сядем рядышком. Свежим плугом распахнуты рукописи — врукопашную!
Соль и спички — в загашнике, сны — воронёные, верные.
Оставляя ответы до судного дня довоенного,
До вчерашнего — Октябрятами вечными, сельскими интеллигентами
Додрожим до тепла, дорастём — засиделись порядочно.
После дождика в чистый четверг станут бредни легендами,
Встанет радужка.
|
