* * *Мне приснились монахи и Розанов, В небе плакало серое с розовым, И на крышах Тамбовской губернии Ангелята играли в Каверина. Словно фильм Эйзенштейна озвучивал, Кто-то в чёрном разучивал Тютчева, И наёмные злые работницы По домам разносили бессонницу. Что мне бог от канона библейского, Хуже русского — только еврейское, И законы простые печальные, Не чужие и не изначальные. * * *
Сто тысяч братьев могут отдыхать Иль воевать, допустим, на Балканах, Зачем они, покуда живы мы, — Нас держат Венендерские холмы В кровавых многоградусных туманах. Ты только никогда не умирай, Звезда последней прелести и лести, Греховный мой ореховый трамвай, Как белочка, кружащийся на месте, Воронка, лист, барочная страда, Веласкес и футбольная команда, Рисуйте, мастер, форварда и гранда, Как мясо мёртвое, промёрзшее со льда. Мы любим и красивых, и уродин, Мы знаем цену землям и скоту, На дереве висит парнишка Один С волшебным словом, тающим во рту. Колыбельная
В домике бабочек, В музыке сна Жемчугом каждая спальня полна: Словно раскромсаны Пьяным огнём, Звёздные волосы Падают в дом. И мирозданья точёные спицы Пахнут жасмином и временем синим, Маленьким принцем, Маминым сыном.
|