* * *наши мальчишки, как водится, загнали кота на дерево и ищут камни поблизости но однажды кот расправит крылья и закружится над двором. * * *
Студент выпивал на причале. Его с кораблей замечали, и кто-то платочком махал, а он поднимал свой бокал и пил, обращаясь к пейзажу, спиной к казино и пассажу; он был одинок и раним. И чайка летала над ним. * * *
выхожу на пустырь: перед домом снуёт поводырь с деревянной лошадкой одинокая мышь, поедая фундук и кишмиш, вниз по лестнице шаткой вперевалку идёт, и пускает слюну идиот, и дрожат корифеи перед мышью такой, и качает во сне чью-то кой- ку, и рявкают феи а иду через край, через ригу, двину, зарасай, к запредельной паланге и встречаюсь с собой, а ко мне мягкокрылой совой приближается ангел Камнепад
«На горе Арарат растёт кровавый виноград». Роковой скороговоркой горы бредят и брюзжат. Виктору Пелевину
Если в кране нет вина, значит — понедельник. Под окном поёт шпана (полосатый тельник) про сибирскую тайгу — комары да стланик. Там в дупле живет шойгу, косолапый странник. Ты умойся, причешись, — поезд у порога. Раскатись, едрёна жисть, широка-дорога. И товарищ тебе вор со звездой да в бурке. Ты теперь у нас фольклор в жанре антибукер. * * *
в тени земляничных шелковиц платон на прогулке шагал курил сигареты смешные народные песни слагал платон был визглив и опасен когда рассыпалась весна и даже маститым учёным природа его неясна * * *
иной раз полуобернёшься к зеркалу проверить, на месте ли медальный профиль, а за затылком уже разрастается тёмная хитрая личина с пламенным языком * * *
Забыть стихотворенье. Не сломать Шток-розы под окном. Оставить место, Знакомое давно. Шутя поймать Тарантула и выпустить. Из теста Пельменя не слепить. Не строить дом, Но посадить у озера секвойю. И лунный заяц в небе молодом Кивнёт мне вслед ушастой головою. * * *
Жаба, белка, песец... — говорим, но имеем в виду вовсе не животных. «Хрен!» — говорим, но ведём речь не о приправе, не о растении с белыми цветами и даже не о детородном органе, а скорее об отсутствии чего бы то ни было. «Сколько времени?» — говорим случайным прохожим, как будто торгуемся на базаре с ангелами. «Времени нет», — говорим удовлетворённо и выдаем желаемое за действительное. И само это слово, «говорим», звучит, как богопротивное племя из библейских времён. Керчь
Кругом — холмы, полынь, перепела. В степи гремит весёлая охота. В прибое дремлет юный василиск. Волна отмыла берег добела, И лёгким прахом сделалась пехота, И покосился ветхий обелиск. * * *
Среди знамён, покрытый славой, резвится львёнок златоглавый — герой-любовник, сын полка. В беззлобной отроческой пасти предвестьем будущих несчастий трепещет мёртвая рука. * * *
Жена всю ночь шила ребёнку игрушку из старой шинели — Милый, милый, она шевелится! ... смешная тварь сидит, сверкает медными глазами... — Спи, тебе показалось. ... ага, показалось...
|