* * *На льду тончайший слой воды, И окна кинулись в пруды И зажелтели подо мной Семиэтажной глубиной, Как будто в землю город врос, Зеркально симметричный нам, И конькобежец - как Христос - По окнам, крышам, фонарям... СНЕГ В ПАРИЖЕ
Ночным десантом, саранчой, Над каждой лужей, Над Эйфелевой каланчой, над углем кружев, На зеркала, на фонари в ночи речистой, Белея, падали в Париж Парашютисты, И возле каждого кафе Заложниц брали, В чертовок превращая фей, чтобы не врали... Снег предлагал антистриптиз, Привычки руша, Ломился чистотою риз В чужие души. Он верил только сам себе - О, как бесстыже Хозяйничал в чужой судьбе Тот снег в Париже! Рябил чернильный сон воды, Бродил садами, Морозил груди и зады в кинорекламе, Как пьяный гангстер, ослеплял автомобили, Химерам пасти залеплял, чтобы не выли... Хоть час - да мой! Хоть до зари грязь будет белой! И старым липам в Тюильри причёски делал. Людовик, бронзовый старик, не веря в утро, Надменно пудрил свой парик неверной пудрой, А завтра - завтра хоть потоп Всё к чёрту слижет, Зато сегодня он... Зато... Он - снег в Париже! Снег, сотрясатель бытия афиш и спален, Он был мой брат, Он был как я, парадоксален, Как знак 13 на часах, Как в Ницце - лыжи, Как хиппи в Муромских лесах, Как... снег в Париже! РЫБНЫЙ РЫНОК В ВЕНЕЦИИ
1На Большом Канале, где выстроились палаццо в стиле нечистого, кичащегося мавританской примесью барокко, над чёрным лаком го́ндол, которые безнадёжно ждут туристов, над полосатыми причальными столбиками от пристани сбоку - Рыбный рынок. Он опустел: в полдень всё закрывают. Кончен бал. В ящики со льдом - непроданное добро. Уборщики змеящимися шлангами смывают с прилавков чешую - карнавальное серебро. По мрамору, ещё грязному, базарно крича, бродят, клюют что-то чайки - все, какие бывают на свете. Но занятые уборщики чаек не замечают, впрочем, это взаимно, надо отметить. Одна громадная переваливающаяся чайка в пижонском сером жилете гоняет, оставляя красный след, большущую голову тунца, другие - помельче - веселятся, не завидуя, или эти только делают вид, что не завидуют, чтоб не терять лица? Но где же тельняшки, соломенные шляпы, квадратные плечи весёлых продавцов? Фартуки кокетливых торговок, тяжёлые, жёлтые? Только валяются хвосты скумбрий, головы лососей и тунцов, да кое-где потроха цвета крови и жёлчи. Чудовищная чайка - единственная хозяйка базарного праздника без ненужных людей, а может даже, на краткий час - и Хозяйка Канала. А может - и Венеции всей. 2Я с борта́ вапоретто снимал панораму Большого Канала, и заполнил всю плёнку - Канал кадр за кадром. Но мне было мало. А потом с вапоретто того на причал я спустился в тумане, и была панорама в кармане, а в глазах - ничего. Ни-че-го. * * *Я, наверно, из рода охотников и скальдов, Тех, что длинными ножами приканчивали лося, Делали из жил его струны для лютни И похищали заслушавшихся женщин У лесных родников - Потому что, Не умея плавать, я водил яхты, Боясь высоты, забирался в горы, Плохо зная языки, переводил поэтов, И всё, что снилось мне, - снилось легко.
|