* * *
время тусклыми скачками
время ёрзает над нами
время сверху мы внутри
ты наружу не смотри
там закованному утру
моют кисточкой-лахудрой
раковин ушных фарфор
дню и ночи приговор
осы кружат осы тужат
мы поведаем кому же
виноградных ягод рок
абрикосовый чертог
утро зрит об эту пору
солнцем дышащую гору
в блюдечке осиный съезд
время рушится окрест
* * *
тёмное расписание кромки вершин сосновых
искусственные леса подстриженные под гребёнку
ночь вползающая на гору вся в звёздах новых
вопли совы и на это лай сторожей овечьей продлёнки
низколетящий гул шоссе гул исхода субботы
возвращение в города из галута конца недели
демократия кончилась не начавшись из-за рамота
появляется Б-г евреев как разведчик из иудеи
* * *
май грозил весне глюкоз неловко
оттого ли вычурной строкой
лился ты и разбивался хлопком
оседая му́кою-муко́й
ариост, не сдерживал движений
громогласно путая слова
из твоих игрушечных сражений
выигрышных было только два
и спиртовым запахом ладоней
лёгонькое пёрышко удел
свой неся закинувшись в истоме
ты страны своей не разглядел
* * *
птицы обступили стеклянную мглу
изо рта тишины слышен запах гниения
премьер-министр качается с пятки
на носок
и обратно
руки в карманах брюк
рот его улыбается
сжатый в куриную жопку
люди стоят полукругом
зачем это труп на траве?
кто не может помочь — отвернитесь!
здесь мы все налицо для свободы
и каждый как сдавленный крик за стеной
* * *
воспомни обведя водой шаги ветвей
и разрастание души любви больней
о, недостаточности свет излишек дня
весь опоясанный кругами немоты
лицо отвёл а будь глаза его чисты
ломился б молча он сквозь утренний бедлам
и губы пробовал губами в темноте
и не кончался бы и кончиться хотел
* * *
не закрываются глаза
и муторней и злей
таращится моя звезда
как поп на мавзолей
туда на вертопрашный рай
на прачечный урод
скоровоенный бритый май
костры мешки санвзвод
пали гражданку пропускник
а ты прости сержант
что взяли каждый по горсти
мы жестяных наград
* * *
три дня луна не уменьшалась в небе
подряд три ночи
всходила с северо-востока
катилась медленно в зенит
и шлейф серебряных отточий
блестел как щит
три дня в конце израильского лета
аборигены гнули забастовку минфин кляня
луна в ответ на это распределяла пайку света
упрямства для
на третью ночь к двенадцати часам
когда колонна импортных «фантомов»
переползала переезд в ашдоде
и поезду пришлось затормозить
луна решила хватит полнолуний
вошёл в окно огромный богомол
и заломал ночницу на торшере
и чёрный лак урезанной луны
последнее что видела ночница
блестящими от ужаса глазами
* * *
должен вернуться большой леонид
в зубы глядеть не боясь отраженья
палец его колыхательный спит
весь убежавший из поля сраженья
чайная роза струит лепесток
западным запахом в темя скребётся
но леониду не страшен порок
сердце его ни на миг не прервётся
пальцами ног шевеля темноту
роза кудрявит лицо леонида
пахнет горелой любовью во рту
и предыдущая тоже убита
* * *
вот как облако летает
нам нечасто так летать
это нам напоминает
то что страшно вспоминать
* * *
невыбирание невода из воды
ночь соответствуя глухо её судьбе
палочки риса надписи на полу
и бесконечное и размягчающее вином
о как бомбёжка раствор цемента в крови
мир-леопард от нажатия на глаза
время стиральных машин по дороге в рай
и разрывание невода на зачем
* * *
мы стоим одной шеренгой
друг на друга не глядим
из себя серьёзны страшно
ждём зелёного сигнала
* * *
один провидец видел далеко
но забывал завязывать шнурков
так увидав красотку как-то раз
его и дар божественный не спас
* * *
в один народ втекла еврейская струя
и вытекла
и нету ничего
* * *
если ты увидел деву
и проникся сразу весь
не забудь её сначала
о любви предупредить
* * *
уйди слушай с голыми ногами
я тебя мёрзну стоять здесь
* * *
препротивная вещь литературная деятельность
как ни встанешь всё против ветра
* * *
идёт девица
полна нюансов