* * *Картины в коммунальном коридоре Артизируют порочный мир. В прокуренной каптёре — телефон Творца, Увековеченный по списку предпоследним. Но время стынет возле моря тонкою структурой льда И фотография вселенной — над постелью. * * *
Ох как никогда никогда никогда Ох как никому никому никому Не сделано не сварено не выпито не съедено Нет Ни кавалер Глюк ни магистр Бах ни тайный советник Гете Ни улан Лермонтов ни камер-юнкер Пушкин ни домашний учитель Гоголь Только Даниил Иванович Ювачев Бля: приехали! * * *
И если вдруг посреди зимы в шубе на кресле все случилось Но несмотря ни на что я пошла и сделала все так как он говорил А Танюха сказала на следующий день: «Вот еще что!» Мы-то приехали а он значит «Вылазь» а я ему так «Не вылезу» Так мы и сидели да ты слушай вот.................... А я лично считаю, что иногда вот в феврале Случаются такие солнечные кустодиевские деньки, Что елочки искрятся, и заборчик перед домом Бросает ярко-синюю тень на розовый старый слоистый льдинчато-снежный покров И весело смотреть на крышу дома и на его стены и стекла А перед домом уже давно стоит и смотрит на тебя Наташа. * * *
Теперь! Не в первый раз, но как-то по-иному Ты странник, видевший на небе тонких, Бесполезных журавлей. И ключ, тобой не найденный в кармане, Остался в комнате, в пальто, висевшем в ней. (Мы деликатны и предусмотрительны по пьяни.) И никогда таких великих гор, Озер, полей и рек я не увижу — Увижу я великое иное, что еще не видел человек. Так в голосе, от снов, Слов и курева безбожно огрубевшем, Я вдруг услышу пенье тишины И томный шорох воздуха по трубам Единого устройства мира. Постойте же! Как вы, набожные, глупы, Что верите в кокетство белых одеяний! Я ж — мальчиком по коридорам улиц, И тот всеми семью проклятый ключ я спрятал — так и надо: Окрасься бирюзой и золотом, восстание приподнятых ресниц! Не то
Ночь. Мощное не то. Торжественный покой. Допитое вино. Тысячелетняя луна Наискосок через бедро. Играет пепел Под великим потолком. Но-чь. Прутья черные в окно. Я проводил ее. Вот только что. Подъезд, ключи, темно... Потом — шаги, свежо, гора вдали, потом На яркой кухне бабочкой ночной Не то, не то, не то. * * *
Никогда еще не видел я такой длинной, витиеватой и косой лестницы.
|