|
* * * Под куполом Данте
где желчь кипятят в пузырьках
лежат секунданты
как пальцы на чайных сырках Никто не подымет
в тяжелых воротах кольца
сквозь волны полыни
мелькнет полумесяц крыльца Запомнится крышей
скользящий по снегу вагон
и конницы рыжей
беззвучные вспышки вдогон
* * *
заблудился мыслью лилипутик
в гулливерских белых черепах
подгоняет быстроногий прутик
гулливерских белых черепах вертятся дубовые колеса
скорлупа подземная трещит
молния в глазах его раскосых
дао – возвращающийся щит поцелуем пахнут изумруды
птицы обрывают провода
медленными гребнями простуды
остывает пепельниц вода
* * *
Cто тысяч лет возводятся леса
чужое солнце пьют мои глаза,
но я себя по звездам узнаю
и презираю родину свою
я погружаю иглы в чернозем,
который мы на панцире несем
и не понять – как возникают сны,
когда в глазах кровавый дым весны.
* * *
если под кадыком
шелковый шнур грозы —
ветер над сундуком
рай в глазах стрекозы тяжесть его страшна
я – обезьяний бог
в гневе моем слышна
гибнущая любовь медленно мне темно
словно закрыл камыш
в косточке домино
белые лунки крыш только ветла в снегу
в грохоте волновом
плещет по потолку
древний одеколон
* * *
У обрывов – пепельные люди
шевелят речными плавниками
тянут воздух
думают глотками...
тишина раскалывает камни
* * *
Ночами рвет висок
и отступает днем
шиповник – как песок
под мчащимся конем степное ремесло
дотронешься стены —
невероятны зло
и пустота страны.
* * *
снова рассвет и не нащупает дна
сквозь лихорадок ломкий хинин
ветра весло
видно во сне душа умерла
мимо прозрачных равнин
сердце прошло вывернув наземь потертую кожу зимы
и воскресив над столбами
каменный ров
холод отдайте который вы взяли взаймы
и посмотрите сквозь пальцы
выше домов
|
