* * * Моим родителям Шерлок Холмс на Паддингтонском вокзале ест землянику ест и смеётся а поезд отходит через восемь минут Ватсон конечно убит чёрным ястребом осень босая скачет по лужам словно болонка с надменным лицом Ватсон убит убийца стоит на вокзале ест землянику треплет болонку вздыхает Холмс наблюдает за ним и ест землянику оба едят землянику — убийца и Холмс ... нет не смешно! — Ватсон в небе летает ест землянику печально легко осторожно Холмсу кивает и тот достаёт парабеллум ест землянику целится спускает курок ... ВЫСТРЕЛ! — болонка несётся в кусты умирать ест землянику убийца и падает оземь ест землянику земля и щурится в небо где уже трое летают — болонка Ватсон отмщённый и мрачный как жадность убийца Холмс промокает глаза чем-то мягким быть может синицей жизнь собирает своих сыновей и собак ... на Паддингтонском вокзале мы с Холмсом шептали: Жизнь-Земляника оставь нам немного стыда жгучей тоски мохнатых животных и рыб девушку с талией ливня и горсть земляники чтобы дожить до тебя чтобы исчезнуть с тобой... Что это, батюшка, такое — ос-сень?!?
Илюша спросил у иволги: «Что такое разлука?» Иволга ответила, ответила, не думая: «Разлука — это снедь...» На дубовом столе навалены кабаны да ястребы, уточки да перепела — вот что такое Разлука. Клык терзает мясо — осень, бледная осень, немощь, гладкая плитка ломкого гематогена — Боже! — какая немощь в этих словах и жестах, в карих этих ботинках, в медленной поволоке медленного октября. Господи! Сколько пар теплых палых лисят женщина — черный срам, зверея, извела на полушубок крови. Норт-Платт, штат Небраска слово гоняет слово, падают синие шайбы, Илья отбивает удар... О, невысказанные желания! Желание легкого тела, не гневайся, человек, ястреб, что муха в мае, плещет о лед крылами, обед, господа, на столе! Пища шагреневой кожей гоняется за чудесами, «а чудеса — мы сами» пелось в гортанной песне. Ночь до преображения, ночь до «прости меня», час до «давай закурим, выглянем из окопа, метнем гранату света в неприятельский фрак...» Запомните меня такой...
итак ЗАПОМНИТЕ ЭТУ ОСЕНЬ: калитки — настежь — залиты костяным нетронутым светом... ЧТО ТАКОЕ НЕТРОНУТЫЙ СВЕТ? — Калик перехожих, калек смутный подгузный свет... ЧТО ТАКОЕ ПОДГУЗНЫЙ СВЕТ? — Земли и глины и крошечной ножки чертенка, закопанного в дивную почву... ЧТО ТАКОЕ ДИВНАЯ ПОЧВА? — Привкус дэвов на расшатанных зубах, первых беспосадочных перелетов — МОСКВА — СЕВЕРНЫЙ СВЕТ — ПОПУГАЙ... Попугай меня ножичком, узким лезвием, саднящей улыбкой, листья-червячки разложи в табакерки, аккуратно захнычь... Обозначь слово, которым станешь прощаться с летом всякий томительный раз, когда август гоняет по улице железное колесо, словно мальчишка-убийца — последнюю жертву — юную девушку с шипящими чертами лица и глазами жестоких дэвов, обретших накануне горькое сердце, дыхание, жилку ужаса, — в оперении твоем такой смуглый тусклый свет, что только и остается выпростать льняную руку, поманить гаснущий месяц, приоткрыть калитку, шмыгнуть в узкий проход, долго- долго оставаться неподвижным, как калика перед застенчивым звериным Ильей... * * *
здравствуй женщина я тебя лгу непонятно тебе но прекрасно — я — пушкин голый с голым виском с пистолетом возглас милый услышь не услышу я лгу я во вторник женился во вторник крестился во вторник слышь-ка пушкиным стал подбривая виски и теперь в туалете сижу будто пушкин и жгу пистолеты я от радости пушкиным стал я женился и воздух вокруг превратился в лимон я вгрызаюсь в него и дивлюсь я не пушкин но пушкин мое ремесло я не ткач но ткачом я назвался так пушкин пистолетом назвался и в дуло полез — я дантес я во вторник женился Мюнхгаузен зверя убил зверь был пушкин дантес был микроб я был пулей и Мюнхгаузен выстрелил будто лицом обманулся своим поменял наши лица — пушкин мертвое тело я пушкин я в восторге — дантес на карачках во вторник а я на крылах вместе с ней пролетаю над пушкиным — вижу на коленях моих спит Хрисипп что же будет что будет со мной???
|