|
Висящий в пустоте камня
О романе Уильяма Голдинга «Шпиль»
|
Галина Ермошина
Поле.Ру, июль 2000
|
|
|
Голдинг У. Шпиль: Роман. // Пер.с англ. В.Хинкиса. – СПб.:Азбука, 2000. – 270 с.
«Мы труд», – говорили стены. Стрельчатые окна складывали ладони и пели: «Мы молитва».
Это строительство было начато чтобы погубить строителей. Там, в глубине перестраиваемого – или разрушаемого? – собора, сплетаются нити человеческих отношений. Нити, которые опутали участников истории.
Сюжет сгущается вокруг светлого и радостного шпиля – духа собора – и теряется в темноте нефа. Неф, как и душа настоятеля Джослина, становится заложником веры. «Шпиль – сердце каменной книги, венец, вершина молитвы».
«Шпиль должен уходить вниз на столько же, на сколько и вверх».
Фундамента под собором нет, всё держится на зыбкой грязи и плавающих в ней бревнах. Яма, вырытая в средокрестии собора – опрокинутый шпиль. Точнее – перевернутое небо в прорубленной для шпиля дыре соборной крыши. Пустота, теряющаяся в глубине земли, притягивает небо. Силы притяжения хватает как раз для того, чтобы разрушить собор.
Собор – громадная голова, где люди бродят, как спутанные мысли, колеблемые ветром, светом и темнотой. Они смешиваются с тенями, которые отбрасывают каменные стены этого огромного и, с некоторых пор, ненадежного пристанища.
Сознание собора разрушается почти незаметно на фоне разрушения его тела. Но постепенное помрачение сознания человека и камня приводит к психическому несоответствию их душ. Паутина поступков, слов, замыслов, молитв и видений внутри шатра становится все плотнее, и вырваться из нее можно лишь ценой смерти или безумия.
Ни продолжение, ни прекращение строительства шпиля уже не может повлиять на происходящее. Адский механизм запущен, и никто не сможет остановить его. Собор становится главной силой этого механизма, осуществляя то, что было заложено в нем людьми и Богом. Взгляд повернут внутрь. Неведомые высоты неба и глубины земли начинают взаимодействовать друг с другом. Собор, как и его настоятеля, раздирают две силы – свет и тьма, добро и зло. Ангел и дьявол сражаются за их души, стремительно возвышающиеся/падающие к ереси.
Собор и его настоятель «заперты как в клетке, в собственной голове, где царила почти полная пустота». В то время как собор оживает – «земля поползла и камни запели» – человек обретает каменное безмолвие: «Вся жизнь стала единой молитвой воли, вплавленной, влитой в камень».
Человек и камень становятся друг другом, разрушают друг друга изнутри. Их взаимная любовь оборачивается взаимным противостоянием. «Его душа ринулась вниз, в бездну, которая была внутри него, туда, в бездну, отвергни или прими, уничтожь меня вместе с остальными».
Этот «каменный чертеж молитвы», существующий в голове настоятеля Джослина, рассыпается, увлекая за собой в темную земляную яму сознания своих создателей. «Каменный молот, висящий над головой и ждущий своего часа», обрушился на голову того, кто изначально принес себя в жертву.
Но тяжесть камня удалось преодолеть. Башня, прогибая тонкие иглы опоры, накренившаяся, но все же невредимая, пережила строителя. Замкнутый мир Средневековья неожиданно становится открытым – «тяжесть, пустота, легкость, пустота».
Шпиль завершил каменную Библию – стал каменным Апокалипсисом.
|
|
