|
Города России
Страны мира
|
|
|
|
следующая публикация . Андрей Сен-Сеньков |
«Поэзия сегодня просто сногсшибательно разнообразна, интересна и непредсказуема»
Беседа с Андреем Сен-Сеньковым
|
Вообще мне по определению должны быть чужды те стихи, что делает Андрей Сен-Сеньков (слово «делает» пишу исключительно с оглядкой на Маяковского — это он разрешил так говорить). Так вот, то, что делает Андрей (и в стихах, и в лирической прозе) - это не мои гармонии, не мои метафоры, не моя, образно говоря, физиология. Тем не менее я часто читаю его тексты, и потом по нескольку часов хожу под впечатлением той или иной строки: в таком вот тихом очаровании, которое трудно определить словами. Например, вот это процитирую: «Ты рисуешь желтый кружок. Цвет такой вкусный, что ты начинаешь слизывать получившийся рисунок. Вечером с соседской девочкой Дженис у вас будут получаться и не получаться желтые поцелуи. На следующий день у Дженис тоже будет урок рисования. Но она не придумает ни одного предмета желтого цвета. А после школы ее собьет автомобиль. Такси, возвращающееся из автосервиса, где его только-только покрасили в желтый цвет. А ты будешь стоять рядом, и собирать в ладонь слетающие с ее губ обручальные кольца кончившегося детства». Или вот это:
«...однако перед тем как исчезнуть гласные превращаются в согласные и наоборот получающийся текст гоголю незнаком он не может отделаться от ощущения что сгорает не только второй но и третий том мёртвых душ»
Или такое ещё:
«жизнь женского человека: придумывать каждую секунду какое-нибудь новое странное кресло в котором смогла бы красиво сидеть»
Ладно, больше не буду. Читайте интервью.
– Андрей, приветствую. Можешь рассказать, откуда ты родом, где учился, чем занимался, с какой поры началась литература, и чем занимаешься ныне? – Я родился в 1968 году, в Таджикистане, в маленьком городке Кансай, построенном после войны ссыльными японцами для добычи цветных металлов. Почему-то разрешили дать им городу японское название. Кстати, Харуки Мураками тоже родился в Кансае. Только в настоящем, конечно. Но все равно мы немного земляки… В России с 1990 года. В Москве с 2002-го. Азия никакого следа во мне как в писателе не оставила. Всегда чувствовал себя там случайным. Неумышленным. Ошибочным. Писать начал сравнительно поздно. В 19. Первая книга – в 27. – В Америке был недавно? Как Америка? – Америка по-настоящему great. От гигантских порций в ресторанах до гигантских работ Поллока. И то, что помещается между ними, – тоже great. Я ожидал увидеть стерильную вылизанную страну. Всё не так – улыбаются американцы только тогда, когда хотят. Милый мусор на улицах. Могут сказать fuck you, Russian и т.д. В общем, был как дома. А океан! Господи, он так же похож на море, как небо на небо в открытой форточке, т.е. никак не похож. – О твоей генеалогии: на чьих книгах воспитывались, кто оказал определяющее влияние? Есть ли поэты, чьими текстами ты болел в детстве – но спустя годы вдруг осознал, что перерос их? И, в свою очередь, есть ли поэты, чье слово поразило уже в юности – и с тех пор это удивление не ослабевает? – Все, что читалось-читается-будет читаться, оставляет царапины, вдавливания, ожоги, мурашки. У одних учишься, как делать, у других, как не делать. Главная книга жизни (в 40 лет понимаю ясно) «Кондуит и Швамбрания» Кассиля. В общем, все мои книги – это такой бесконечно-неудачный апгрейд Швамбрании. Из поэзии – навсегда Мандельштам. Вот действительно, удивление не ослабевает… Я все больше с музыкой, кино и фотографией дружу последние годы, чем с литературой. Хотя читаю много. – Ты вообще чью поэзию любишь особенно страстно (если любишь, конечно)? Я в своё время очень болел греческой поэзией XX века и латиноамериканской... Жена моя любит французскую начала того же XX века... Есть много очень хорошей поэзии, которую мы вообще не знаем. – А вы в переводах читаете или в оригиналах? – В переводах, конечно. – И я в переводах, к сожалению. Т.е. люблю «русских» Буковски, Фроста, Элюара, де Мандьярга, Уайнбергера, Понжа, Вальехо, Динеску… – Если мне не изменяет память, я однажды читал восторженный отзыв о твоих стихах замечательного писателя Александра Житинского. А ты сам как-то представляешь себе своего читателя? Каким он может быть, что он должен знать? Или он может быть, скажем, ребёнком, и твоя книжка — станет первой его поэтической книжкой? – Нет-нет. У Житинского был издевательский отзыв. В Живом Журнале был опрос на тему «Кто ваш любимый поэт». И я получил в какие-то разы голосов больше, чем Кушнер. Житинский и написал «Сен-Сеньков стоит один миллион рублей» (это он перемножил сумму премии «Поэт», полученную Кушнером на эти самые разы). А про читателей моих книг отлично написал Данила Давыдов в рецензии на одну из них – «идеальное чтение для посетителей Музея Кино». Для детей про свои стихи не думал. Зато маленькую книжку маленьких сказок написал. Надеюсь, в следующем году выйдет. – О твоих публикациях-книгах-премиях – если есть таковые. И вообще о творческом, скажем пышно, пути. Что удалось, что нет? Кто тебя переводил на иностранные языки? Насколько успешны переводы? – Публикаций много. Может, под 80. Треть – за пределами России. Перевели на семь языков. Качество оценить не могу. По-итальянски, правда, звучит красиво. Но это же язык такой… Книг вышло пока шесть. Еще будут. Премии не получал. В шорт-листы иногда попадаю. Вот был финалистом премии им. Андрея Белого в 2006 году. – Нет, а реально, можно ли экранизировать стихи (читал у тебя в ЖЖ, что ты размышлял на эту тему)? Я вот, знаешь, мечтаю, чтобы ролики со стихами, великолепно сделанные, крутили по ТВ. Хочу и всё. Не надо этого, как ты думаешь? Лишнее? А я вот хочу. – Конечно, можно. И удачные примеры есть. На стихи рижанина Сергея Тимофеева или москвички Ульяны Заворотинской. Про ТВ ничего не понимаю. Там страшно. Для меня телевизор это приставка к DVD-проигрывателю. – Насколько я понял, ты любишь Брайана Ферри. Я тоже очень люблю. Поэт вообще должен понимать музыку? Или это ему вовсе не нужно? А песни на твои стихи возможны? Кто их мог бы сочинить? – Люблю. 21 час до начала концерта осталось… Сейчас с Павлом Жагуном (Piezo) пишем альбом. Он накладывает мой голос на какие-то волшебные звуки. Предварительно проект назвали СЕНЕСТОПАТИЯ. Это так вымышленные телесные ощущения в психиатрии называют. – Что читаешь сейчас? – Последний роман Уэлша. До этого перечитывал кельтские мифы. – Как ты оцениваешь состояние современной поэзии? Если можно – с определением твоего отношения к наиболее известным современным стихотворцам. – Поэзия сегодня просто сногсшибательно разнообразна, интересна и непредсказуема. – Отдельный вопрос о том поколении поэтов, которым досталась наибольшая из возможных в этом мире поэтическая слава: Евтушенко, Вознесенский, Ахмадулина. Насколько их известность была заслужена? Насколько велик их вклад в русскую поэзию? Останутся ли они в сокровищнице русской поэзии? – Им повезло. Тогда не было русского рок-н-ролла. Черта с два их бы слушали, будь у нас свой Джим Моррисон или Velvet Underground. А останутся ли они в истории – зависит от того, кто эту историю будет писать. И переписывать спустя время. – В чем главные проблемы современного литератора – тем более, поэта? Денег нет? Славы нет? Возможностей нет? – Проблема была, есть и будет одна – плохой текст. Сопротивление его жуткому появлению на свет – единственная цель и задача. Все остальное – золотое напыление. – Какие газеты и журналы читаешь и любишь? – «Афишу». – Сохранилась ли литературная критика в России? И если да – кто может адекватно оценивать поэзию, поэтические процессы? – Лучшие критические заметки о поэзии пишут сами поэты. Похожее было 100 лет назад с художниками. При отсутствии вменяемых критиков они сами стали писать. И получилось. И у нас получается. См. хотя бы питерский журнал «Транслит». – Есть ли у тебя политические взгляды? Или они вредны поэту? – Я ни разу в жизни не был на выборах. Но, похоже, в этот раз идти надо. – Почему? – Нынешние выборы – это тот случай, когда я чувствую, что не пойти подло по отношению к самому себе. Да ты и сам все понимаешь.
|
|
|
|
|
Герои публикации:
Персоналии:
06.12.2022
Михаил Перепёлкин
28.03.2022
Предисловие
Дмитрий Кузьмин
13.01.2022
Беседа с Владимиром Орловым
22.08.2021
Презентация новых книг Дмитрия Кузьмина и Валерия Леденёва
Владимир Коркунов
25.05.2021
О современной русскоязычной поэзии Казахстана
Павел Банников
01.06.2020
Предисловие к книге Георгия Генниса
Лев Оборин
29.05.2020
Беседа с Андреем Гришаевым
26.05.2020
Марина Кулакова
28.12.2019
Дмитрий Кузьмин
02.06.2019
Дмитрий Гаричев. После всех собак. — М.: Книжное обозрение (АРГО-РИСК), 2018).
Денис Ларионов
|
|
|