Осциллограф Могутина
О стихах Ярослава Могутина

Маргарита Меклина
Сайт «Митин журнал»
Досье: Ярослав Могутин
РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ ЯРОСЛАВА МОГУТИНА «SВЕРХЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ SUPERТЕКСТЫ» - Нью-Йорк, 2000, 1000 экз.


        Встретиться в тот приезд его в Сан-Франциско мы не смогли - «поеду в Соному» - сказал мне Могутин.
        Вскоре из изданной в Нью-Йорке новой книги Могутина «Sверхчеловеческие Superтексты» - с «отпечатками крови и спермы СуперМогутина» на особых тридцати трех нумерованных экземплярах (мне был подарен тридцатый) - я узнаю, что делал в Сономе Могутин: он шел по следам сономской жары, обильных виноградников, дармовых вин - он проживал жизнь с единственной целью: ее записать (стихотворение «120 минут Сонома»). Он под рукой, как пролетарскую цепь, как нунчаки, держал ноутбук, куда после выброса «свободно конвертируемой спермы» в компании Дезмонда, Марвина, Роберта, герлфренд Полины (которой в sверхчеловеческой книге посвящены самые человечные строчки: «мой язык онемел / я прирос к тебе как в детстве когда на морозе лизал / турник во дворе») осцилографировал жизнь.
        Текст и жизнь Могутина по времени почти совпадают (зазор - расщелины компьютерных клавиш, скорость перегона событий из зрительных, слуховых, осязательных центров - нужное подчеркнуть - по нервным волокнам на кончики пальцев). Тексты пишутся по прозрачным следам только что закончившегося обмена флюидов - «не знаю как другие а я пишу спермой / самым изысканным и элитарным / из всех существующих флюидов».         Даже ворует Могутин, чтобы художественную правду удобрить правдой-маткой. «Я ПИСАТЕЛЬ И У МЕНЯ ЕСТЬ / ДЕНЬГИ Я ПРОСТО ЗАБЫЛ ЗАПЛАТИТЬ», оправдывается он и в жизни, и в прозе, защищая себя на суде. Могутин не вживается в своих героев, а изживает-изжевывает, извергает героя из самого себя: сидит в тюремной камере где-то в Нью-Йорке, а в голове уже ползет телеграфная лента, автоматически перегоняющая физиологические позывы в слова.
        Длина могутинской фразы равна вдоху (или выдоху), его детальную «автопрозу» или педалированные ненормативной лексикой «автостихи» так же легко читать, как и проговаривать вслух: «бизнесмен сжимает свои яйца через тонкую шерсть / брюк от Зеньи / в его гардеробе 13 костюмов и 2 токсидо от Зеньи / он торговец экзотическими валютами / работа нервная: большие прибыли - большой риск».
        Особое очарование Могутину придает география его текстов. Только что он сидел в «в полном говне на проспекте химиков в кемерово», а сейчас уже встречает бегущего по улице Нью-Йорка дизайнера Исаака Мизрахи или супермодель Марки Марка, или летит на съемку самого себя в Берлине и Лондоне, попадает в Торонто («Торонто - не город контрастов / скорее наоборот / стаи шальных педерастов / вставляют друг другу в рот»).
        Стихи Могутина, переполненные «культовыми» именами, выдающими в Могутине эстета-нью-йоркца - Уорхол, Серрано, когда-то эпатировавший американцев работой «Описай Иисуса Христа», Мэпплторп, Чиччолина («он неправильно написал латиницей 'Чиччолина'«, вдруг промолвил мой друг-итальянец) - поражают разнообразием фабул: то мы узнаем о могутинском первом мужчине («полупоэт-полужурналист-полуплейбой не оставивший после себя ничего кроме худенькой книжки стихов и нескольких стремительно стареющих мальчиков»), то о нравах Америки («в Америке убьют чтобы попасть на TV / сменят пол и будут доносить друг на друга / ради 15 минут славы / не говоря уже о том / чтобы сношаться с мелким и крупным рогатым скотом»).
        Отрывки, интонации текстов, и даже рисунки («Superтексты», набранные Могутиным на компьютере, - образец печатного творчества, со своей особой стратегией коллажей и шрифтов) берутся Могутиным из брошюр по начально-военной подготовке, из газетных передовиц, из рекламных плакатов. Таким образом, произведенья Могутина, взращенные на ниве собственной несортированной жизни и «найденных текстов», напоминают утиль. В этой свежей куче порой можно найти золотые крупицы: «как будто женщина ждала ребенка а бог ей кинул / кривого идиотика».
        Желая придать еще большего правдоподобия своему вторсырью, Могутин вставляет в книгу настоящие тексты. Только мы читаем, как он «упустил Марки Марка», как уже видим на следующей странице некое «достоверное» письмо, в котором русский «Марки Марк», герой могутинского стиха, опосредованно признается, что очарован Могутиным. На третьей странице, заворачивая жизнь в рулон туалетной бумаги собственных текстов (фирма «Керуак и сыновья»), Могутин сокрушается: «оказывается была возможность оприходовать того красавца из прошлой ночи похожего на марки марка». «Славе - с любовью», автографирует Могутину Элтон Джон.
________________________________________
        Роберт (Марвин, Дезмонд, Марки Марк) сидит, как с прохудившимся сапогом, с презервативом в руках, согбенно, так, будто на руках держит убитого оленя или ребенка (вид со спины).
        Записать.
        Тело прикрепить к осциллографу, осциллограф будет переводить замирание сердца и содрогания нервов в зеленую поросль пиков и впадин, а поросль пиков - в слова.
        Записать.






Наш адрес: info@litkarta.ru
Сопровождение — NOC Service