Интервью с Василием Чепелевым о премии «ЛитератуРРентген»

inform.kharkov.ua
Досье: ЛитератуРРентген
        21 декабря 2008 года в Екатеринбурге в рамках фестиваля «ЛитератуРРентген» прошло четвертое вручение одноименной премии, присуждаемой лучшему молодому поэту, живущему вне российских литературных столиц (Москва, Петербург).
        С 2006 года на премию номинируются и харьковские авторы: Михаил Зятин стал финалистом «ЛитератуРРентгена—2006», Анастасия Афанасьева — лауреатом 2007 года; тексты Юрия Соломко вошли в шорт-лист—2008. Номинатором во всех трех случаях выступил Юрий Цаплин.
        Представляем Вашему вниманию интервью, взятое нами у создателя и бессменного куратора проекта «ЛитератуРРентген» поэта Василия Чепелева.
        — В русскоязычном литературном пространстве существует множество премий. В 2005 году в рамках фестиваля актуальной поэзии «ЛитератуРРентген» Вы учредили еще одну. Если максимально честно взглянуть на четырехгодичный отрезок жизни премии, насколько она оправдывает свое существование в русле тех задач, для выполнения которых Вы ее создавали?
        Василий: «ЛитератуРРентген» как фестиваль стал — скажу без ложной скромности — одним из первых вменяемых региональных поэтических фестивалей, в 2002 году он прошел впервые именно в формате большого феста, но были и другие мероприятия нашего проекта, всякие соревнования еще до перенесения даже слэма на российскую почву. И уж точно мы были первыми с регулярным фестивалем, ежегодным. Я к чему это говорю: фестиваль ставил перед собой тогда совсем иные задачи, развлекательные наши мероприятия — еще одни задачи. А именно: сначала при помощи фестиваля мы хотели в первую очередь оживить, а во вторую объединить литературную среду Екатеринбурга и ближайших городов. Приглашали самых разных поэтов, из самых разных городов и поколений, принадлежащих к самым разным направлениям и стилям. При помощи соревнований и шоу — а мы делали, например, соревнования поэтов по «нокаут-системе», когда то ли 32, то ли 64 поэта соревновались между собой, или соревнование между поэтами и рок-группами, в 2001, кажется, году, или 2002-м — мы хотели привлечь внимание публики, в первую очередь молодой. Решили эти задачи, раз, другой, и они перестали мне быть интересными, хотя, может быть, важности и не потеряли. Тут надо сказать, что, несмотря на то, что многие прекрасные люди, мои друзья и коллеги, мне помогали, «ЛитератуРРентген» — в первую очередь частная лавочка, и я подозреваю, что если мне завтра на голову упадет балкон, то «ЛР» больше не будет. Так вот. С какого-то момента задачей фестиваля стало познакомить екатеринбургскую публику со звездами современной поэзии, и акцент фестиваля сместился с объединения уральских поэтов всех мастей на приглашение поэтов из городов разной степени удаленности. Так сложилось, благодаря во многом прекрасному поэту Елене Сунцовой, что у нас появилось как раз в этот момент финансирование. И на первом таком фестивале с важными гостями была разработана та сложная система голосования, которой мы гордимся и которая пока приносит офигенные, я считаю, результаты. Помимо моих екатеринбургских соратников, Елены Сунцовой и Наталии Санниковой, в разработке системы деятельное участие приняли Дмитрий Кузьмин и Данила Давыдов. Была разработана идея коллегии номинаторов, в которую входят специалисты и институции и разных регионов России и даже мира, была придумана схема, при которой они сначала выбирают каждый по одному молодому поэту, а потом получают всю кучу рукописей, читают ее и голосуют, выбирая 10 лучших на свой вкус. Так формируется шорт-лист, не очень короткий, из 10 человек. И его читает жюри, голосуя уже более точно, расставляя десятку по местам от первого до десятого.
        Такие сложности, как вы понимаете, были придуманы не от фонаря, а именно под задачу: нам важно было создать ситуацию, при которой как можно больше специалистов заинтересованно прочитают как можно большее число молодых поэтов. Именно эту задачу мы хотели решить в первую очередь. Я думаю, что публикациями, тусовками и даже деньгами сейчас можно удивить очень небольшое количество людей. А вот качественным читателем современного поэта, даже не всегда молодого, удивить пока еще можно. Мне кажется, эта задача прекрасно решается ежегодно. Она измерима: если номинатор или член жюри проголосовал — значит он прочитал, я по крайней мере так думаю. И я могу отчитаться перед каждым нашим молодым участником: тебя прочитали Кузьмин и Давыдов, Василевский и Иличевский, Сваровский и Цветков, и так далее.
        За четыре года премии эта задача с каждым годом решается, как мне кажется, всё лучше. А кто победит — важнее для литературного процесса, чем лично для меня, например. При этом пока победители премии и ее призеры меня абсолютно устраивают. Мне кажется, наша экспертная система и здесь доказывает свою эффективность. Алексей Сальников, Тарас Трофимов и Анастасия Афанасьева — очень важные фигуры, скажем так, актуальной поэзии.
        Что касается того, что много премий — мне так не кажется. Когда мы придумали нашу премию, был только «Дебют», на который мы отчасти ориентировались и от которого отталкивались. И были премии журналов и глубоко региональные премии, которые никак не замечали молодых. Не было ни Русской премии, ни номинации «Молодой русский мир» у «Дебюта», ни «Неформата». Сейчас премий стало больше, и это хорошо. Хотя не скажу, что прямо много авторитетных премий для молодых.
        — Василий, стал ли для Вас неожиданностью такой по-хорошему жесткий ход голосования в сезоне 2008 года?
        Василий: Ход голосования этого года, вы правы, радикально отличался от 2006 и 2007 годов, когда Трофимов и Афанасьева были безоговорочными лидерами на всех этапах. Но как только было закончено номинирование, стало понятно, что в этом году очевидного лидера нет и быть не может. У меня долго было ощущение растерянности от того, что победить может почти кто угодно. В какой-то момент это ощущение мне стало нравиться. Можно сказать, я неплохо развлекся, наблюдая за ежедневными изменениями «турнирной таблицы», и в какие-то моменты я даже жалел, что в 2006 году по просьбам некоторых членов экспертного совета мы приняли решение не публиковать подробные результаты голосования.
        Если серьезно, я прогнозировал — не считал, что именно так и только так должно быть, но прогнозировал, и эти прогнозы подтверждало голосование на этапе номинаторов, что победит Соколова. Победа Луговика — офигенная неожиданность.
        — В какой степени были ожидаемы Вами, и в какой мере симпатичны Вам шорт-лист и тройка финалистов?
        Василий: Что касается шорт-листа из 10 поэтов, то на мой взгляд в нем нет ни одного лишнего имени. Другой разговор, что я был расстроен, что в десятку не попали Линда Блинова из Владивостока, Аркадий Коновалов из Екатеринбурга и Руслан Комадей из Нижнего Тагила. Многие были удивлены непопаданием в десятку Алисы Розановой из Казани.
        Тройка финалистов такова, какова есть. Мне симпатичны все трое вошедших в нее авторов, и как поэты, и как люди. Но ощущение неожиданности, которое мне так нравилось в ходе голосования, в отношении результатов меня немного смущает. Может быть, с непривычки. Я не могу пока сформулировать точнее, хотя и пытался. Я обещал коллегам статью, в которой бы анализировались результаты премии этого года, и в ближайшее время планирую закончить работу над ней. Именно как только получится сформулировать свои ощущения.
        — Лауреатом «ЛитератуРРентген—2008» стал 21-летний Сергей Луговик, на 1 балл опередивший Екатерину Соколову. Василий, согласитесь ли Вы с утверждением, что основная причина победы Луговика — сложность материала, с которым он работает, в контрасте с молодостью автора?
        Василий: Нет, я скорее не согласен, что здесь важен контраст возраста и сложности материала. 21 год — это вполне мало, но я категорический противник несерьезного отношения к молодости. Скорее здесь сыграл контраст материала, с которым работает Луговик, и его подходов с материалом и подходами коллег Луговика, с которыми ему пришлось соперничать. При этом я убежден, что нет материала, недостойного поэзии, нет тем, о которых неважно писать, и нет подходов к стихам, которые неважны для литературы, кроме, конечно, изобретения велосипедов. И я убежден, что нет хороших стихов, которые легко писать. Но в этом году так сложилось, что выделяя для себя лучших, очень многие члены жюри как бы отстранялись от проявлений общих трендов молодой поэзии, выбирали тех авторов, которые максимально отличаются.
        — Насколько единогласны в оценке молодых авторов были специалисты: номинаторы и жюри?
        Василий: Здесь уместны цифры. У коллегии номинаторов было 33 голоса. Соответственно, 33 поэта было номинировано. И только двое из них, Екатерина Соколова и Евгения Суслова, получили более половины голосов коллегии. А проходным баллом для попадания в десятку стало 11 — треть голосов номинаторов. По-моему, это ни фига не единогласное голосование.
        В ходе голосования жюри максимально возможным количеством баллов было 330. Победитель, Сергей Луговик, набрал 194 балла. Каждый из 10 шорт-листеров был хотя бы раз назван первым и хотя бы раз — последним.
        Занявший седьмое место Никита Иванов 7 раз — чаще всех — был назван первым, в то время как финалисты Луговик, Соколова и Черкасов — 5, 6 и 4 раза соответственно. Мне кажется, всё это говорит о том, что голосование было очень разным.
        — Чем Вы объясните успех одного из самых юных поэтов этого сезона премии, Вашего земляка Никиты Иванова, получившего специальный приз на фоне столь разнополярного восприятия членами жюри его подборки?
        Василий: Тем же, чем объяснял выше победу Луговика: в его стихах меньше признаков общих трендов молодой поэзии, они отличаются от подборок других номинантов. Я бы при этом не говорил о стихах Иванова в формате раз и навсегда. Будучи знаком с ним лично, я считаю возможным сказать, что перед нами в его случае пусть очень интересный и яркий, но этап ученичества, подражательства. Другой разговор, что у него чувствуется некий особый взгляд на вещи, как раз очень личный и своеобразный. Трудно сказать, к чему он придет в своей поэтике и вообще будет ли писать дальше — как раз в Екатеринбурге масса, к сожалению, примеров, когда талантливые молодые авторы уходят от стихов к чему-то другому, но вот этот взгляд и подход важен в любом деле: он внимательнее к другим людям, чем к себе. Вот здесь как раз имеет место удивительный контраст с обычным взглядом на жизнь человека его возраста.
        — Очевидна ли, на Ваш взгляд, в подборках литрентгеновцев четвертого сезона определенная поколенческая тенденция? И в то же время, есть ли среди поэтов, предложенных на соискание премии, достойные, стоящие скорее особняком?
        Василий: Поколенческая тенденция есть. Об этом в отчете о поездке на вручение нашей премии очень хорошо написал, как и о многом другом он пишет, Дмитрий Кузьмин: «Вторая волна поэтического поколения 2000-х смещается (не вся, разумеется, а в некоторой своей части — но эта-то часть и наиболее заметна) к метафизическим интроспекциям, опираясь на авторов вроде Драгомощенко, Парщикова, Абдуллаева и т. п. Поколенческой остаётся просодия. Мне в ряде случаев не хватает в текстах этой волны личностного начала, ясного ощущения отдельности собственного голоса, — но ещё не вечер.» Я очень согласен. Мне иногда в текстах претендентов на премию радикально, чудовищно не хватало «ясного ощущения собственного голоса». Более точную и более собственную формулировку я опять отложу до будущей статьи.
        Что касается стоящих особняком поэтов среди соискателей премии — то в первую очередь это вопрос подхода. Я прочитал всех 33-х не один раз, и я их очень начал всех — ну, почти всех — для себя различать. У каждого или почти каждого безусловно есть что-то строго своё.
        Если кого-то выделять на мой вкус по этому признаку — то это ставший победителем Луговик, третий призер Андрей Черкасов, шорт-листеры Иванов, Вита Корнева и Юрий Соломко, не попавший в десятку Аркадий Коновалов.

        — Что Вы можете сказать об уровне и качестве авторов и текстов, представленных в лонг-листе «ЛитератуРРентгена—2008» в сравнении с предыдущими сезонами?
        Василий: В 2008 году пиковый уровень был, пожалуй, ниже, чем в предыдущие — на мой взгляд. Может быть, данный взгляд — это оптическая иллюзия за счет пока что близости и как следствие неотрефлексированности событий, может быть, это следствие отсутствия звезд, о котором сказано выше. А вот средний уровень, наоборот, вырос. И это уже не только моё мнение, это отмечали многие.
        — В дополнительной номинации «Фиксаж» дипломы за лучший сайт о поэзии Вашим решением были вручены Павлу Настину за сайт «Полутона» и Дмитрию Кузьмину за сайт «Новая литературная карта России». Прокомментируйте, пожалуйста, свой выбор.
        Василий: Мне кажется, здесь как раз комментировать особо нечего. Вы вот какие сайты читаете? Кроме того, что мы решили, что принципиальная нестоличность нашей премии при выборе лучших сайтов должна быть забыта. Интернет — страна, в которой нет столиц. Ну и уточню, что персонализация здесь неточна и неабсолютна: награждены сайты, а их руководители просто получили дипломы.
        — Проводите ли Вы какую-то целенаправленную работу с номинаторами премии, присутствует ли некая система поощрения номинаторов при условии достижения номинантами определенных результатов?
        Василий: К сожалению, целенаправленная работа с номинаторами обычно исчерпывается перепиской и обсуждениями в ходе подготовительного этапа и голосования. На большее обычно не хватает времени. Мы стараемся приглашать каждый год более-менее разных номинаторов к нам на вручение, но это не всегда получается: Екатеринбург далеко. Системы поощрения, подобной той, которая, кажется, у Нацбеста существует, у нас не задумано. Была идея проведения церемонии вручения по принципу Евровидения — победил поэт из Харькова, в следующем году церемония проходит в Харькове. Такое поощрение регионального куратора путем ниспослания на его голову колоссального геморроя. Но мы от этой идеи отказались. Может, когда-нибудь вернемся.
        — Харьковские поэты, пожалуй, на сегодняшний день самые удачливые из нероссийских авторов в «ЛитератуРРентгене». Чем, на Ваш взгляд, обусловлено подобное положение вещей?
        Василий: Мы, кстати, это с коллегами много обсуждали в кулуарах церемонии вручения. Лаконично сформулировал причину Данила Давыдов: «Харьков — отличный город с отличным куратором». Я думаю, так и есть. С точки зрения премии, то, как и кого номинирует Юрий Цаплин, как он составляет подборки — это просто-таки пример для многих. Откуда у вас берутся поэты — вам виднее. Кстати, куда пропал поэт Зятин? Передайте ему привет.
        — Василий, каким Вам видится ближайшее, и не очень, будущее проекта? Что за надежды Вы с ним связываете — и наоборот, какие испытываете опасения?
        Василий: В данный момент есть с трудом сдерживаемое желание в рассуждении о будущем проекта связывать его по привычке последнего времени с финансовым кризисом. Это важно, правда. И не только потому, что из-за кризиса могут быть проблемы с финансированием — надеюсь и даже уверен, что этого не произойдет в критических масштабах, но еще и потому, что предсказать, как кризис изменит жизнь и возможности екатеринбургских кураторов проекта — сложно.
        Но если на меня не упадет выше упомянутый балкон, в следующем году премия будет, и вряд ли претерпит серьезные изменения по сравнению с этим в своей структуре, поскольку премия этого года по моим ощущениям с точки зрения организации процесса прошла намного лучше, чем в прошлые. И при этом еще очень и очень есть куда расти.






Наш адрес: info@litkarta.ru
Сопровождение — NOC Service