Москва Мурманск Калининград Санкт-Петербург Смоленск Тверь Вологда Ярославль Иваново Курск Рязань Воронеж Нижний Новгород Тамбов Казань Тольятти Пермь Ростов-на-Дону Саратов Нижний Тагил Краснодар Самара Екатеринбург Челябинск Томск Новосибирск Красноярск Новокузнецк Иркутск Владивосток Анадырь Все страны Города России
Новая карта русской литературы
Страны и регионы
Города России
Страны мира

Досье

Публикации

напечатать
  следующая публикация  .  Все публикации  .  предыдущая публикация  
«Я часто пишу в общественном транспорте…»
Интервью с Евгенией Риц

02.11.2008
Интервью:
Игорь Котюх
Новые облака, 31 октября 2008 г.
2008, №10 (47)
        Поэт Евгения Риц, Нижний Новгород. Отель «Риц», Париж. Читающая публика за последние годы успела привыкнуть к тому, что элегантные и тактичные стихотворения Евгении Риц (1977) вполне соответствуют уровню четырех звезд французского отеля-однофамильца. Редактор портала «Воздушный змей» решил побеседовать с Евгенией о распространенных литературных мифах, смысле поэзии и ее мечтах с тем, чтобы понять, как устроена внутренняя вселенная поэта.

        Игорь Котюх: Евгения, в начале нашей беседы мне хотелось бы попросить тебя прокомментировать несколько утверждений о поэзии, распространенных среди обывателей. Утверждение первое: поэзия – это занятие для мужчин.
        Евгения Риц: Ты же сам говоришь – это утверждение распространено среди обывателей. К сожалению, представления большинства людей о поэзии исчерпываются школьной программой. А там, понятно, большинство имён мужские – просто потому, что раньше женщины не имели возможность получать образование и заниматься публичной деятельностью. По-моему, это не стоит внимания.
        И.К.:И все-таки, существует ведь пресловутая смысловая разница между словами «поэт» и «поэтесса»... Или для тебя эти слова равнозначны?
        Е.Р.:Я эту легенду слышала в таком изводе, что, мол, Ахматова говорила: «Я поэт, а не поэтесса». Именно слышала, а не встречала в литературе, и не уверена, что она там есть. Это именно миф, и порождён он не языком, а мещанским сознанием, принимающим порой довольно уродливые формы. И чем меньше мы будем говорить о нем, чем меньше поддерживать – а любая позиция в этой псевдодискуссии: за «поэта» ли, за «поэтессу» - означает в первую очередь поддержку мифа – тем лучше.
        Человек не думает про себя «он» или «она». Человек думает про себя «я».
        И.К.:Утверждение второе: служенье муз не терпит суеты. Или если применить эту формулу ко дню сегодняшнему – настоящий поэт не станет отвлекаться на окололитературную деятельность, как то: кураторская работа, проведение фестивалей и т.д.
        Е.Р.:Это Пушкин сказал. А ещё он сказал:

            Пока не требует поэта
            К священной жертве Аполлон,
            В заботах суетного света
            Он малодушно погружён…

        И так далее. Человек не может быть всё время поэтом, он ест, спит, он член семьи, большинство даже работать где-то умудряются. Иначе бы это была просто машинка для производства стихов 24 часа в сутки. И если человеку нравится уделять свое время кураторской работе, организации фестивалей и другим подобным вещам, то, по-моему, это очень благородно и замечательно, и ничьих поэтических достоинств не умаляет.

        И.К.:То есть, по-твоему, писать стихи и получать за это деньги – это взаимоисключающие понятия?
        Е.Р.:Нет, почему же? Деньги за стихи получать не только можно, но в идеале и должно. Просто и зарабатыванием денег нельзя сутки напролёт заниматься, надо же и отвлекаться на что-нибудь.
        И.К.:Утверждение третье: поэзия должна шагать в ногу со временем, отражать важные социальные явления и просто не имеет права гулять по лесу, любоваться закатом и слушать шум прибоя.
        Е.Р.:Относительно закатов и прибоя – это как раз очень важная социальная проблематика: обращение взгляда городского жителя к природе, и не только к её красоте, но и к её сегодняшнему бедственному состоянию. И поэтому сегодня пейзажная лирика совершенно по-иному звучит. При этом понятно, что чисто пейзажной лирики сейчас нет, она очень изменилась – именно потому, что изменилась сама среда. Понятно, что сами авторы, которые пишут о природе, не декларируют социального значения своих стихов, и, вероятно, не имеют этого в виду, но, тем не менее, это так.
        А вообще – да, поэзия не то, что должна, а просто не может не шагать в ногу со временем. Только это не значит – «отражать важные социальные явления». Это значит – отражать мир современного, сегодняшнего человека (понятно, что прежде всего – автора), его чувства, мелочи его жизни, его взгляды. И таким образом мгновение, дух эпохи схватывается, фиксируется в стихе. Общественно значимым становится максимально интимное.
        И.К.:Но ведь мир жителя мегаполиса и российской глубинки будет разительно отличаться, хотя бы в силу того, что различные реформы добираются до села с некоторым отставанием. Значит ли это, что современная поэзия – это в первую очередь поэзия больших городов, имеющих развитую инфраструктуру, доступ к электронным хранилищам информации, возможность лицезреть вживую центральных общественно-политических и культурных деятелей?
        Е.Р.:Наверное, живя совсем уж в глубинке, труднее оказаться на виду, но это не значит, что там нельзя писать хорошие стихи. Живёт же прекрасный поэт Александр Месропян на хуторе Весёлый Ростовской области.
        И.К.:А теперь хотелось бы узнать, когда и как Евгения Риц поняла, что будет писать стихи?
        Е.Р.:Я это поняла, уже когда заканчивала аспирантуру. Это было никакое не наитие, а волевое, чёткое решение – я окончательно осознала, что никакая социальная (точнее – социализированная) деятельность, кроме литературы, мне не интересна.
Разумеется, до этого я писала стихи в ранней юности, но просто по инерции много читающего подростка. Потом был большой перерыв до той самой точки, о которой я сейчас сказала.
        И.К.:Между чем и чем ты выбрала поэзию? Например, что ты можешь сказать насчет политики?
        Е.Р.:Я выбрала литературу, как единственное занятие, с которым готова ассоциировать себя как личность. Всё остальное, то есть, гомеопатические дозы преподавания и журналистики – для денег и для того, чтобы мама не переживала, что её Женя – люмпен-пролетарий. Ещё, например, можно сказать, что я выбирала между литературой и наукой, но я не уверена, что в научном плане я способна произвести что-либо, кроме бутафории, а в литературном – по крайней мере, тщусь.
        Политикой я никогда не планировала заниматься.
        И.К.:Легко ли тебе в поэзии, уютно ли? Стихи существуют для тебя, чтобы говорить в них всё или только самое сокровенное?
        Е.Р.:Я не знаю, легко или нет. Мне просто неинтересно было бы без этого, некуда себя девать.
        А существуют для меня стихи именно для того, чтобы говорить всё. Это ты очень точно сформулировал. Я себя ощущаю как такой фиксатор-фотоаппарат, который фиксирует и всё, что на улице происходит, и внутри меня.
        И.К.:Как давно ты живешь в Нижнем Новгороде? Согласилась бы когда-нибудь переехать в Москву, где «улиц неглаженая рубаха, / перекрученные рукава»? Или, наоборот, в какой-нибудь небольшой районный городок?
        Е.Р.:В Нижнем Новгороде живу с рождения. Только тогда он был Горьким.
        Если бы мы с Димой могли переехать в Москву и вести там пристойный образ жизни, мы бы туда как на крыльях полетели. Не только и не столько из-за насыщенной литературной жизни, хотя это тоже важно, сколько потому, что в Москве много соблазнов, и не обязательно они требуют больших затрат. Например, там парки прекрасные, белочки, уточки.
В маленький город ни за что бы не согласилась переехать, разве что в ближнем Подмосковье.
        И.К.:Чем тебе так не угодил маленький город?
        Е.Р.:Там нет больших магазинов и кафе. И если летом это можно пережить, то зимой хоть какое-то подобие жизни буквально теплится только в таких местах.
        И.К.:Расскажи, пожалуйста, о своей семье, откуда происходит фамилия Риц? Поисковая система, понятная дело, первое делом ссылается на знаменитый отель «Риц» в Париже...
        Е.Р.:Это еврейская фамилия. Фамилия «Рич» на самом деле та же самая, только в другой транскрипции. Мне поэт Саша Авербух давал ссылку на сайт, где собран максимум информации о жителях еврейских местечек рубежа веков. Рицев и Ричей там невиданное количество. А я-то думала, я одна такая.
        И.К.:Сколько времени предшествует у тебя чистовому варианту стихотворения? Что служит импульсом, вдохновляет?
        Е.Р.:Вдохновляет осознание того факта, что я – ленивец, и надо не дурака валять на диване, а производить продукцию. То есть совесть, можно сказать, служит импульсом.
        А пишу обычно быстро. Наверное, больше получаса редко когда уходит. Иногда больше, но почти всегда – за один день. Правлю потом тоже мало, одно-два слова. И, наверное, только считанные разы было, чтобы вернулась к стихотворению через несколько месяцев и переписала или дописала. Это, пожалуй, тоже не из-за избытка трудолюбия. Но у меня ещё память хорошая, поэтому иногда получается, что в голове пишу довольно долго, а на бумаге – всё равно быстро.
        И.К.:Евгения Риц называет свои стихи продукцией? И это при том, что некоторые авторы обижаются, когда их стихи называют текстами...
        Е.Р.:На обиженных воду возят.
        И.К.:Ты больше ходишь пешком или пользуешься транспортом?
        Е.Р.:До остановки пешком, а потом – на транспорте. Часто с пересадками. У нас же город большой, если по делу выходишь, то пешком никуда дойти нельзя. А гулять недалеко от дома можно только в парке, который вырубить грозят и построить вместо него торговый центр.
Вообще я очень люблю общественный транспорт. По-моему, это совершенно сакральное место, медитативное, где ты одновременно погружаешься и в мир, и в себя. Я часто пишу в транспорте. И о транспорте тоже.
        И.К.:Значит ли это, что свои стихи ты пишешь сначала ручкой в блокноте, а потом перепечатываешь на компьютере?
        Е.Р.:Я пишу на чём попало, чаще всего – на оборотной стороне распечаток. Потом Дима набирает под диктовку. Так у нас сложилось, когда я ещё боялась компьютера и не умела печатать.
        И.К.:В одном блоге ты написала, что статьи Владислава Кулакова побудили тебя по-иному взглянуть на поэзию. Чем поразили тебя эти работы? Кто еще повлиял на тебя как на поэта?
        Е.Р.:Это как раз был период, когда я уже несколько лет никакой продукции не производила и не думала, что буду этим заниматься. Но много размышляла теоретически, какими должны быть стихи сегодня, и пришла к выводу, что – простыми словами о простых вещах. И вдруг – я как раз тогда закончила институт – прочитала в книге Владислава Кулакова «Поэзия как факт» о лианозовцах, которые так и писали, о Буриче, который написал про кусочек довоенного мыла. Раньше я ничего этого не знала. Из имён мне было знакомо только имя Сапгира, которого я читала в журнале «Пионер» в надлежащем возрасте и продолжала считать детским поэтом. И от того, что это уже было, что были люди, которые тоже так думали – простыми словами о простых вещах, я ощутила невероятную поддержку. То есть я ещё два года так ничего и не производила, но жила с этой поддержкой и точно знала, что надо делать.
        Но и вообще весь тот материал, о котором писал В. Кулаков, меня поразил. Как, оказывается, русская поэзия мощна и многолика! Я ведь и имен таких не слышала – ни Красовицого даже, ни Губанова. На филфаке нашего пединстута вся поэзия на Хармсе кончилась. Владислав Кулаков своей книгой буквально вывел меня из мрака невежества. Это пафосно звучит, но так оно и было.
        Сейчас так получилось, что я от этой позиции «простыми словами о простых вещах» несколько отошла, но это получилось непроизвольно и во многом – к моему сожалению. Я до сих пор продолжаю считать, что так – лучше всего.
        Но я хочу сказать ещё про одну книгу, которая, так сказать, отверзла мои уста. Это «Александрийский квартет» Лоренса Даррелла в переводе Михайлина. Причем понятно, что уж эта книга никак с моей позицией простоты не коррелирует и вообще имеет очень слабое отношение к тому, что происходит в моей жизни и вообще в реальности. Но я решила, что нужно писать стихи именно после того, как её прочитала. И точно знаю, что это не совпадение.
        И.К.:Каких современных поэтов ты можешь назвать своими любимыми? Почему именно их?
        Е.Р.:Мой любимый поэт – Дмитрий Зернов, потому что он мой любимый Дима.
        И.К.:Поговорим о противоречивой сущности времени. Для тебя оно движется вперед либо спешит в прошлое?
        Е.Р.:Для меня время трагично, оно движется к Смерти.
        И.К.:Ты боишься старости?
        Е.Р.:Сама по себе старость, мне кажется, довольно приятное время. Я боюсь того, что между молодостью и старостью. И того, что после старости.
        И.К.:А что, наоборот, может поднять тебе настроение? Пожалуйста, приведи какой-нибудь интересный случай.
        Е.Р.:Самые простые, незамысловатые вещи – кофточки-юбочки покупать, гулять, солнышко, цветочки.
        Вообще бесконечно радует красота и величие Божьего мира
        И если конкретно, то вот, но я не знаю насколько это случай и насколько он интересный. Это было полтора года назад в Турции, в пещере Дамлаташ, я первый раз в жизни увидела замкнутое пространство естественного происхождения. Это было прекрасно, невероятно и величественно, хотя пещера на самом деле небольшая. И поняла, что в каждый момент времени в мире существует Красота, не только здесь, но и в миллионе мест, которые я, может быть, никогда не увижу. Но это не важно – вижу я их или нет, важно то, что они существуют. И это примирило меня с тем, что существует смерть, что существуют прочие ужасные вещи, я поняла, что мир на самом деле прекрасен, дружествен и справедлив. Я это не головой поняла, но вдруг почувствовала, осознала. И как бы не были неприятны мои личные обстоятельства, я теперь всегда стараюсь помнить прежде всего именно это.
        И.К.:Евгения, мне очень нравятся твои стихи – и те, которые напечатаны в двух книгах, и те, которые появляются в твоем блоге. Я хочу, чтобы ты рассказала о своих мечтах. У тебя есть мечты, которые ты могла бы раскрыть?
        Е.Р.:Спасибо! Для меня очень важно, что тебе нравится!
        А о чём мечтаю? Я пессимист и нытик, и мечтаю перестать быть таковым. Ещё микроволновку купить хочу.
        И.К.:По-моему, это вполне реальные мечты и я желаю, чтобы они исполнились. А еще твой ответ, кроме прочего, показывает, что женщина-поэт может совмещать написание стихов с ведением домашнего хозяйства. Довольно честное признание, разрушающее еще один миф – о поэте как сверхчеловеке. Не находишь?
        Е.Р.:Наверное. Я там пирожки из «Макдоналдса» разогревать собираюсь.


  следующая публикация  .  Все публикации  .  предыдущая публикация  

Герои публикации:

Персоналии:

Последние поступления

06.12.2022
Михаил Перепёлкин
28.03.2022
Предисловие
Дмитрий Кузьмин
13.01.2022
Беседа с Владимиром Орловым
22.08.2021
Презентация новых книг Дмитрия Кузьмина и Валерия Леденёва
Владимир Коркунов
25.05.2021
О современной русскоязычной поэзии Казахстана
Павел Банников
01.06.2020
Предисловие к книге Георгия Генниса
Лев Оборин
29.05.2020
Беседа с Андреем Гришаевым
26.05.2020
Марина Кулакова
02.06.2019
Дмитрий Гаричев. После всех собак. — М.: Книжное обозрение (АРГО-РИСК), 2018).
Денис Ларионов

Архив публикаций

 
  Расширенная форма показа
  Только заголовки

Рассылка новостей

Картотека
Медиатека
Фоторепортажи
Досье
Блоги
 
  © 2007—2022 Новая карта русской литературы

При любом использовании материалов сайта гиперссылка на www.litkarta.ru обязательна.
Все права на информацию, находящуюся на сайте, охраняются в соответствии с законодательством РФ.

Яндекс цитирования


Наш адрес: info@litkarta.ru
Сопровождение — NOC Service