В древние времена китайские мудрецы желали своим врагам жить в эпоху перемен. Не знаю, чем мы не угодили китайским философам, однако вот уже десяток лет, как наш народ испытывает все прелести подобного времени. Изменяются границы, исчезают государства, реки текут вспять; перемены везде: в сердцах, в душах - глаза каждого светятся этим лихорадочным пламенем, огнем назревающих событий. Иногда кажется, что бушующий поток «завтра», «вчера», «потом» и «скоро» подхватит тебя, как пушинку, и размажет о еще неостывший острый гравий чужих судеб. Но человек не был бы человеком, если бы его мысли сосредоточились на знаке «минус»; верно подмечено, что остается он в своем образе и подобии до тех пор, пока находит прекрасное в грязи бытия. С этой точки зрения, эпоха перемен - это концентрат, питающий разум, вкус и любопытство всего человечества на протяжении сотен лет.
Наше время не исключение, и я уверен, что спустя тысячелетия потомки будут изучать «урбанизм» 90-х или «сельскую идиллию» 50-х годов. Терзаемый страстным желанием войти в анналы истории и при этом не страдая графоманией, я хочу представить вашему вниманию некую крупицу концентрата времен. Свет она увидела в нынешнем году в стольном граде Киеве благодаря душевной чуткости и поразительной наблюдательности Игоря Померанцева. Сборник был озаглавлен «News. Стихи. Проза». Название вполне соответствует содержанию, поскольку каждое стихотворение или новелла-рассказ, помещенные в сборник, представляют собой новости, новости человеческого восприятия окружающего мира. А если вспомнить о том, что досточтимый автор ведет передачу на радио «Свобода» и основной его профессией является радиожурналистика, то сразу станет ясно, что иного названия у книги и быть не могло.
Настоящей изюминкой этого произведения стала его безадресность, оно адресовано всем и никому одновременно. Словно крик кукушки, шелест дубравы или шепот ручья, книга звучит и живет сама по себе - она самоценна. Более того, ее содержание нельзя проанализировать, классифицировать; уму, привыкшему все и всегда раскладывать по своим полочкам, даже не стоит пытаться проделать эту операцию - понимание недоступно. Возможны только чувства. Именно для наиболее полного и яркого выражения последних автор и избрал форму «белого» стиха. Хотя тут возникает законный вопрос: что есть «белый» стих? Если ритмическая конструкция без привычных ограничений надоедливой рифмой, как принято считать в классической литературе, то это не стих Игоря Померанцева. «Белый» стих для него - это полный хаос и полная гармония, никакого ритма, главное - смысловое зерно, мысль, суть.
Божья коровка
ползет по оконному стеклу.
Стекло теплое и чистое,
потому что сейчас бабье лето.
Божья коровка перепутала времена года.
Как она проворна.
Какая она мужественная и безумная.
Даже не знаю, чего в ней больше:
мужества или безумства.
Характерной чертой творчества поэта является его потрясающая скрупулезная достоверность. Наблюдательность автора выше всяких похвал, ведь только человек, умеющий видеть и слушать, смог бы подметить, что «лица детей так похожи на погоду - тот же состав», а у рельс, если прикоснуться к ним босыми ногами, прощупывается пульс. Иногда до боли реалистическое восприятие мира сливается с тонкой образностью и капелькой фантазии - так рождаются другие миниатюры, возникает абсолютно иной угол зрения, иное измерение. Там боль в сердце - всего лишь симпатичный ежик «с мордочкой, пахнущей молоком», безобидный поцелуй похож на землетрясение, подземный толчок силой в … неважно … внушительный, а в отцовской «гильзе против никотина» спрятана «длинная и широкая, высокая и глубокая осень».
По стилю, по манере письма стихотворения Игоря Померанцева более всего похожи на творчество футуристов, литературного течения начала ХХ столетия: те же шифровки-ассоциации, неожиданные повороты и обороты, отливающие зеленью здорового максимализма; с тем только отличием, что в каждой строфе поэта слышны нотки иронии и сарказма. Размышляя над самыми серьезными вещами, потомок футуристов словно громоотвод или отдушину вставляет словцо-другое.
Теперь придется самому
ходить на рынок,
протирать очки,
включать телевизор,
чесать пятку.
Какое все-таки свинство:
отменить рабство!
Напротив, проза, составившая вторую часть сборника, абсолютно по-другому освещает творческий талант и характер своего автора. Здесь в свои права вступает память, годы и годы практики. Казалось бы, сотни мыслей, мнений, оценок, невысказанных, оставшихся ждать своего часа в глубинах души, ожили и требуют воплощения, воплощения в конкретную недвусмысленную форму. Это своеобразные издержки профессии. Все, когда-либо слышанное, переваренное, передуманное, отстоявшееся, словно крепкий коньяк или коллекционное вино, выплеснулось на белый лист бумаги. И если стихотворения Игоря Померанцева открывают нам путь в мир неведомый, то его проза открывает все новые и новые тропинки в мир привычный, известный, но не познанный до конца.
|
