Досье

Сейчас за всё, что есть в журнале, отвечаю я, и мне не стыдно. Даже за слабые материалы. Я могу и их значение объяснить... Если это кому-то надо... Но умному, по-моему, и не надо ничего объяснять, а дуракам бесполезно. / далее

Прежде всего читатели неравнодушны к стилю Горюхина, барочному, являющему собой нагромождение из эпитетов, невообразимых имен, массы подробностей и абсурдных столкновений самого разного рода. «Мне нравится, как пишет Юрий Горюхин. Словно рвет тряпки. Целые куски полотна реальности. Полосами. Шелк-сатин», — говорил Сергей Солоух об одном из рассказов. / далее

Книга останется, останутся и писатель, и читатель, но в небольшом пространстве интеллектуалов. Речь о настоящей литературе. Пространство вне настоящей литературы заполнится, скорее всего, литературой «восставших масс». Ничего нового в этом нет, философы предрекали такое развитие событий, а мир капитала через институты потребления давно воплощает в жизнь. / далее

Мне нравится, как пишет Юрий Горюхин. Словно рвет тряпки. Целые куски полотна реальности. Полосами. Шелк-сатин.
Здорово.
Словно вор на ткацкой фабрике жизни. На непрерывном производстве. Уносит за пазухой. На память, на вечное хранение ситчик сегодняшнего дня. Узоры. Ромашки-васильки. Горох. / далее

Горюхин пишет о том, как «броуновское движение» обитателей большого (но тесного) города превращается (или не превращается) в «движение встречное». Мелькают персонажи, описанные то в добротно психологической, то в буффонно-масочной тональности — спившийся учитель, пакостливый мальчуган, пенсионерка, вор-домушник, художник-авангардист, продавщица из бутика, свихнувшийся шахматный тренер, пожилой автолюбитель, доктор, девчушки с вечными пузырями жвачки, ушлый журналюга, вальяжная и знающая себе цену красотка, заезжий органист… / далее

Это как бы собранные вместе писательские черновики: несостоявшиеся встречи, незамеченные совпадения, отринутые варианты сюжета. Там, где в «беловике» герои бы встретились чудесным и случайным (а правильней было бы сказать «литературным») образом, дав неизбежное начало развитию действия, в повести Горюхина почти случившаяся встреча Гамлета с Призраком не состоится, а Тристан и Изольда разминутся. / далее