Досье

Стихи он писал везде и на чём придется: на остановке и в автобусе из университета домой, на опустевшей и разорванной для этого пачке «Примы» и на каком-нибудь объявлении о купле-продаже или о том, что на постоянную работу требуются такие-то. И что меня больше всего удивляло, не только писал, но и читал их тем, кто оказывался с ним в это время рядом: мог прочитать бомжу или не очень понятной девице, которая попросила у него спичку или зажигалку. И почему-то бомж и девица его слушали, как-то их убеждало, что этот странный человек в берете а-ля шестидесятые читает им какие-то стихи про племя единорогов. / далее

Метасюжет книги Давыдова – история про то, как представителю выморочного, вырожденного сообщества удаётся сохранить личное (оно же, в данном случае, профессиональное) достоинство. Что бы там ни было, коллега Давыдов может сказать, перефразируя Нобелевского лауреата: «Я работал. Я писал статьи». / далее

Я для себя определил сюжет, если можно так сказать, как фильм «Экипаж», когда в первых частях там просто показываются бытовые отношения, а потом катастрофа и как люди себя проявляют в этой ситуации. Это сейчас можно отследить: многие документы открыты: и Политбюро ЦК КПСС, и «картеровские» со стороны США. Могу сказать со всей ответственностью, что если бы не было обмена Гинзбурга (не только его, но и всех пятерых), то не было бы и договора о сокращении стратегических вооружений. / далее

Этот поэтический вечер прошел в клубе с лаконичным названием «Клуб». Дмитрий Кузьмин приехал в Москву впервые за два года. Презентация его книги «Искусство обнимать любимых во сне» была из того необходимого, чему важно стать свидетелем. / далее

В рамках обзорной статьи представлен небольшой экскурс в литературную ситуацию, сложившуюся в Казахстане в годы независимости, и взгляд участника процесса на то, что в современной казахстанской поэзии интересно и значимо / далее

Невключённость говорящего-наблюдателя в вакханалию — ещё один признак того, что целостность мира невозможна. / далее

То, что я делаю сейчас, я пытаюсь делать и более ответственно: интуитивно бить по какой-то невидимой мембране, проверять ее на прочность, с большей степенью осознанности ставить рядом те или иные слова, — и одновременно более безответственно: никогда предварительно не суммировать сказанное, не говорить «сейчас я вам скажу следующее», поскольку значение и «следующего», и «скажу», и «вам», в общем-то, стремится к нулю, и, напротив, от нуля стремится некий гул в соединении неких же слов. / далее

Когда мы познакомились, ему не было тридцати. Это начало восьмидесятых. Он, видимо, как полагается поэту, пребывал в глубокой печали. Хотя к шутке и красивому жесту тоже всегда был расположен. И уже тогда «минуемость» занимала его гораздо больше, чем любая неминуемость, а прошлое обладало для него гораздо большей притягательностью, большими чарами, чем настоящее и будущее, — он жил в особым-образом-уходящем времени. / далее

Понимание сегодняшней медицины как места встречи нарратива пациента с нарративом врача изоморфно у Лехциера пониманию сегодняшней поэзии как места встречи нарратива репрессии и травмы с креативным нарративом традиционного авторствования. Эту параллель не приходится считать совпадением — хотя бы уже потому, что ряд стихотворных текстов в сборнике Лехциера эксплицитно опирается на его собственные исследования в медицинской антропологии. И точно так же трудно счесть совпадением то обстоятельство, что такая перефокусировка научных интересов Лехциера и его поэтического идиолекта пришлась именно на те восемь лет, на протяжении которых он работает над проектом «Цирк “Олимп”». / далее

Конфликт, конфронтация – эвфемизмы для слова «война», которая возникает не только практически в каждом стихотворении сборника, но и в текстах, оставшихся за его пределами. Конечно, мотив войны, представляющей конфликтное сознание современного человека, – давно уже не новость для современной поэзии: под ее знаком сформировались многие важные поэтики конца 1990-начала 2000-х гг. В подобном ракурсе работают еще несколько авторов (Станислав Львовский, Кирилл Корчагин, Антон Очиров, Елена Фанайлова), но только у Гаричева война переживается одновременно и как щемяще наивное представление, и как угрожающее вселенское обобщение. / далее

После университета стал работать в отделе социологии «Главтюменьнефтегаза». Хотя не такой большой любитель социологии. И, проработав какое-то время, защитился в Новосибирске. Но это просто благодаря стечению обстоятельств и тем людям, которые мне дали импульс эту работу написать. Может быть, встретил бы людей, которые дали бы мне импульс воровать, стал бы воровать. Или ещё что-то делать. / далее

Главная идея в том, что поэзия заключается не в мысли, не в языковой игре, а в прямой передаче внутреннего состояния сознания. Что такое «состояние сознания», я определить не могу, потому что оно неуловимо. Мы его чувствуем, но передать словами просто так не можем. Его можно передать, только зашифровав в поэтических строках. / далее

Новую книгу Ильи Данишевского не будет ошибкой назвать романом, но романом особым – состоящим из жанрово и эмоционально пограничных текстов, то окунающих в страстную лично-политическую поэтическую речь, то выводящих в протяженность пристального и дотошного прозаического повествования. Устройство и ритм последнего как будто вытекают непосредственно из российского бытия: протяженность воспоминания и мысли о череде событий упираются в границы застывшего времени, и «я» в настоящем моменте близится к исчезновению. / далее

Автор, порождая своих двойников (альтер-эго писателя – пусть бы хоть на уровне имени, инициалов, – появляются во многих его текстах), ускользает из дольнего мира ложного говорения, невозможных диалогов, пустотных споров – к подлинному полифонизму, где располагаются его истинные, архетипические собеседники. / далее

С отцом я говорю по-французски, с мамой по-русски, у нас дома всегда было два языка. Серьезно переводить я начала в 1985 году, перевела тогда поэтов, которых знала и которые мне нравились: Юнну Мориц, Арсения Тарковского и Ивана Жданова. / далее

Люди редко выходят за рамки собственных профессиональных принципов и интересов. Иногда это удается — и это огромный успех: когда встречаются представители разных сообществ, которые занимаются разными вещами, и внезапно понимают, что говорят о чем-то одном и том же. Проясняют отдельные моменты — каждый из своей области. Договариваются, тем самым еще и получают новый ракурс на собственную деятельность. Новый способ подхода к идеям, который можно использовать. Художник и орнитолог, например. Или программист и геолог. Или поэт и математик. Ну, и так далее. / далее

 / далее

Перформансы Арсеньева и «Лаборатории поэтического акционизма» часто стремятся воскресить практику художественных интервенций авангардов прошлых эпох, придав им акту­альное звучание, соответствующее сегодняшнему политическому контексту и его задачам. Однако такая передислокация исторического наследия по­лити­чески эффективного искусства требует его тщательной перекалибровки с учетом радикально изменившихся институциональных рамок и самой ситуации искусства и литературы в XXI веке. / далее

 / далее

 / далее