Досье

В анонсе проекта сказано о возможности возникновения ситуации «один язык — разные культуры». Вопрос: «Случится ли так, что русская поэзия Израиля, Америки или Украины станет столь же автономна, как бельгийская или квебекская — по отношению к французской, аргентинская или мексиканская — к испанской?». Не праздный ли это вопрос — или он действительно существует? Так или иначе, вектор определен и задан. Читать эти стихи приходится в указанном направлении. / далее

Покинувшие мiръ телесных вещей имеют по крайней мере одно неоспоримое преимущество перед бестолково живыми, обречёнными на оргиастическо-органическую несвязность собственных имён. Совокупность прожитых и написанных текстов становится самодостаточным, поэтически завершённым посмертным «именем», связующим прижизненные имена поэта. / далее

Творчество Анны Горенко столь тесно сообщается с ее биографией, что изолированный анализ текстов кажется неприемлемым. / далее

Ее стихи эклектичны, с центонами из Бродского и Мандельштама соседствуют строки, наследующие футуристам и сюрреалистам, их стремлению к языковому смещению, сдвигу. Она вертит речь, как детский калейдоскоп, заставляя слова складываться по-новому, сиять неожиданными гранями. Но это занятие никогда не бывает для нее самодостаточной забавой. / далее

Трюизм: история литературы делается на наших глазах – временами оказывается на редкость печальным: увы, иногда она делается слишком радикально. Наследие ушедшего поэта предстает «чёрным ящиком», требующим расшифровки и последующей интерпретации. Если лётная практика оказалась недолгой, это вовсе не упрощает проблему – скорее, даже усложняет. / далее

Если б Анна Горенко писала лет двадцать назад – тогда, конечно, хрупкость ее городов и самолетиков была бы израильской. А сейчас так везде, во всяком случае, везде, где так много русскоговорящих, как у нас и в Израиле. / далее