|
|
|
Города России
Страны мира
|
|
|
|
|
 следующая публикация . Дмитрий Авалиани . предыдущая публикация  |
|
«Отче, Митя звали меня...»
|
Вот монопалиндром, который Авалиани прислал мне для публикации в самиздатовском журнале «АмфиРифмА» 11 лет назад:
Я не мил
а взят
и мечтою ярем умеряю
Отче
Митя звали меня
Палиндром — «двойное течение речи» (по Велимиру Хлебникову) — речь-речка и в будущее (как в автоэпитафии Авалиани), и в прошлое...
Парадоксальность авангарда Авалиани — в том, что во всех своих новых формах его авангард (авалиангард) «классичен» — и в традиционном смысле, и в смысле текстов Авалиани, ставших классикой авангарда.
Палиндром в узком смысле уравнивает векторы, палиндромия же в целом выявляет новые смыслы. «Античность учит, Восток совершенствует» 1. И то, и другое одинаково присуще творчеству Авалиани: его опусы и учат, и совершенствуют. И автор сам учится и совершенствуется. Даже процитированный выше палиндромоид (античность/учит, восток/совершенствует) с его большей формальной свободой как бы «предлагает» свои определения, которые автор принимает и демонстрирует, учась у формы. «Один поэт: учись у числ! Другой поэт: учусь у чувств!» — здесь Николай Глазков, друживший в эпоху 1960-х с другим классиком русского палиндрома Николаем Ладыгиным, сам не зная того, дает нам оба поэтических начала Дмитрия Авалиани.
Сон — мелос.
О голос!
О Логос!
О Лемнос!
«Лемносский бог тебя сковал...» — начало пушкинского «Кинжала»... Монопалиндромия Авалиани при всей своей формальной точности (строгий стиль) удивительно органична, настолько, что может естественно включать в себя анаграммные пары Голос / Логос.
Пушкинский палиндрософизм «муза / разум» (из «Вакхической песни»: «Да здравствуют музы, да здравствует разум!») развит Авалиани в шедевр-монопалиндром:
Муза, ранясь шилом опыта,
ты помолишься на разум.
Выявляется одна из формул палиндрософии:
Голос Музы / Логос Разума.
«То, что в просторечии именуется голосом музы, есть на самом деле диктат языка» (из Нобелевской лекции Иосифа Бродского) — один из «переводов» этой палиндрософической формулы.
В наследии А.С. Пушкина, как ни странно это звучит, можно найти аналоги авалианиевских языковых игр: от самого известного его палиндромоида «Евгений Онегин», — названия, действие которого поэт и теоретик авангарда Игорь Терентьев 2 называет «звуковым гипнозом», до зашифрованного реверсус-посвящения А.А. Олениной «ettenna eninelo / eninelo ettenna», где, по наблюдению Ю.М. Лотмана 3, «имя, в результате обратного чтения, превращается в условный индекс».
Lion in oil.
В елее лев.
Лев — зодиакальное имя Дмитрия Авалиани.
Лира цвела, а лев царил.
Палиндром Дмитрия Авалиани может составлять не одну, а несколько строк (монопалиндром) или может занимать лишь часть строки — в этой относительной «строфической» свободе происходит некая компенсация палиндрома как формы, очень строгой самой по себе:
1 Или бури пир убили?
2 Ишаки, лижа, зажили.
Каши —
3 на, ан
4 ешь — не мило,
в обиде Диана и дед,
ибо — воли меньше
5 хате в цветах,
6 телеге лет. 4
Расцвет авалиангарда — 1990-е и начало 2000-х. Это время осмысления современности и ее отражения в истории. Об этом — лучшие палиндромические миниатюры Авалиани:
Ем, увы, в уме!
Мир, о вдовы, водворим!
Зов ангелов: о Русь!
Сурово лег навоз.
Цинично коли жил — окончи ниц!
Унял горд ум и мудро гляну.
Все это, наверное, потому, что «я сличил то и то — вот и отличился!», а может быть, все-таки оттого, что «вел бурями мя Рублев». Лирический герой и сам автор породнились в высокой языковой объективности палиндрома.
Из чего же состоит такая объективность? В чем ее «анатомия»? С филологической точки зрения интересно было бы сравнить палиндромические стихи Авалиани с его же «обычными» стихами. Для чистоты эксперимента выберем один источник, составленный и подготовленный к печати самим автором, — книгу «Улитка на склоне» (М., 1997).
Характерный фрагмент из непалиндромного стихотворения «Ненависть — опора...»:
Разовьется дерево доверия
розой раскрываясь над
раздорами
переполнит взорами
бездонными
бедноту безоконья бездверия.
Словосочетание «роз взор» часто присутствует в палиндромах, это так называемый ПУСК 5. В их соседстве в строфе Авалиани, как мне кажется, проявилось влияние палиндромного мышления на «обычное» стиховое. Два существительных, заканчивающих предложение, — «безоконье» и «бездверие» — неологизмы, построенные по одной и той же схеме под явным влиянием звукописи всей этой строфы в целом.
Палиндромистов, «возделывателей» этого поля — много. Философ Палиндромии — один: Дмитрий Авалиани.
Приведу удивительно емкое четверостишие, в узком смысле формально объединяющее панторифму и пантограмму (омограмму) — вплоть до фонического синтеза: достаточно в темпе andante прочесть эти четыре строки, как две (то есть без «повторения»), с максимальным микшированием словоразделов. На бумаге повтор нужен лишь для их графической фиксации.
Игру стих лад
открыл
и грусти хлад
от крыл
Отсутствие пунктуации позволяет дополнительно варьировать синтаксическое понимание первых двух строк, при этом возникает дополнительный эффект «перечитывания» — не от недопонимания, но от «перепонимания»:
а) «стих открыл игру, и наступила гармония (лад)»,
б) «игру открыл не просто стих, но стих «ладный» (стих-лад)»,
в) «автор открыл игру, стих, лад»,
г) «лад (музыкальный?) открыл игру и стих» и т.д.
Переполнение пространства поэзии, удвоение, умножение плотности в результате открытия Игры — Стихом (в каждой клетке текстоткани) и Человеком. Homo Ludens = Homo Sapiens. Человек Играющий равновелик Человеку Мыслящему. Игра—Мысль—Поэзия.
Работая особым скальпелем, разрезая и излечивая Слово, меняя буквы (метаграмма) и варьируя их (анаграмма), Дмитрий Авалиани дает Слову новую жизнь, излечивает его от банальных наслоений, даже, может быть, отсекает «лишнее» (по-скульпторски), уплотняет ткань (textus). В одном — двух-трехслойном — слове он связывает храм и истину:
хрИСТИаНАм
Этот опус также относится к палиндромии — конечно, с поправкой на векторы чтения: в традиционном палиндроме они противоположны, здесь же направлены в одну сторону (как и в пантограмме), но осложнены полифонией семантики.
На мой взгляд, Авалиани конгениален Сальвадору Дали. И Дали, и Авалиани — фокусники и кудесники, ненаигравшиеся дети и — Игроки. «Будьте как дети» — любимая библейская фраза Авалиани.
Дмитрий Авалиани бывал и довольно жестким критиком. Когда мы с Сергеем Бирюковым и Сергеем Фединым готовили манифест «Verbлюд — человек слова» 6, Авалиани написал мне в письме:
«Криком сейчас никого не разбудишь. Микрохирургия — да, вглядывание — да, но без восклицательных знаков. <...> Verbлюд идет по пустыне, копыта вязнут в песке. Глас вопиющего. НЮ ДЮН не эротично, скорее анатомично. Нет стен и нет тени, полутонов. Сплошной Верещагин. Сухость Хусейна, ад — жажда. <...> Да, «недоверчивость — это духовность» (Ахметьев 7), но тотальная недоверчивость — это конец. Может быть — конец оценок...» Палиндром и каламбурная Игра всегда служили аргументами для Авалиани.
Рос тигр и злился
рост игр излился
Эту пантограмму Авалиани мне преподнес с замечанием, что год автора — год Тигра (Авалиани родился в 1938-м). И уже начинаешь думать, что не только «рос» и «рост» однокоренные, но и «тигр» — от слова «игра». Или наоборот.
Авалиаформы дают надежду на то, что все-таки энтропия и поэзия — две вещи несовместные. Объективность авалиндромии воплощается в мысль, «возвращающуюся» уже «оттуда»:
!Ад я лишил яда!
Нет ада. Нет яда. Есть «я-» и есть «-да». Д.А. — Дмитрий Авалиани.
Поэтическое творчество Дмитрия Авалиани — возможно, не для всех. Но тот, кто настроен на его волну, мог бы сейчас сказать: «Что смолкнул веселия глас?» Нет, не «конец оценок».
...Четвертая буква фамилии поставит Авалиани в энциклопедиях чуть выше авангарда. Именно — чуть! Чтобы — рядом.
|
[1] Все неподписанные цитаты — из стихотворений Д. Авалиани.
[2] Терентьев И.Г. Закон поэтической речи // Сумерки лингвистики. Из истории отечественного языкознания. Антология. М., 2001. С. 22.
[3] Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб., 2000. С. 170.
[4] Цифры слева отмечают границы палиндромических фрагментов.
[5] ПУСК — палиндромный устойчивый словесный комплекс, палиндромный трюизм: голод долог, зуб обуз и т.п. ПУСК как бы запускает палиндромную строку в «расширение». Авалиани называл ПУСКи «бурдюками», в которые еще нужно вливать «вино» палиндромии, ср. его кругозвучие «нови вино».
[6] НЛО. 1999. #35. С. 281—282.
[7] Стихотворение поэта Ивана Ахметьева. — А.Б.
|
|
|
 |
 |
Герои публикации:
Персоналии:
06.12.2022
Михаил Перепёлкин
28.03.2022
Предисловие
Дмитрий Кузьмин
13.01.2022
Беседа с Владимиром Орловым
22.08.2021
Презентация новых книг Дмитрия Кузьмина и Валерия Леденёва
Владимир Коркунов
25.05.2021
О современной русскоязычной поэзии Казахстана
Павел Банников
01.06.2020
Предисловие к книге Георгия Генниса
Лев Оборин
29.05.2020
Беседа с Андреем Гришаевым
26.05.2020
Марина Кулакова
28.12.2019
Дмитрий Кузьмин
02.06.2019
Дмитрий Гаричев. После всех собак. — М.: Книжное обозрение (АРГО-РИСК), 2018).
Денис Ларионов
|
|
|
|
