Барышни и хулиган

Данила Давыдов
Книжное обозрение
Досье: Вадим Калинин
Случившееся совсем недавно торжественное закрытие Союза молодых литераторов «Вавилон» обозначило собой кроме всего прочего и завершение книжной серии «Библиотека молодой литературы». Последние выпуски получились ударными: сообществу любителей новейшей поэзии предъявлены книги авторов, безусловно, важнейших для «вавилонского» круга, но при этом несколько менее раскрученных, вероятно, по причинам их собственного отношения к литературной карьере. Почти для всех это первая стихотворная книга (у Калинина выходила книга прозы, у Шостаковской – стихотворный сборник столь маргинальный по типу издания, что его можно вполне считать самиздатом).

Полина Андрукович – один из редчайших авторов, работающих с авангардной традицией не в доморощенно-эпигонском изводе, а ориентируясь на западную, в первую очередь французскую классику минувшего века – сюрреалистов, Анри Мишо, Рене Шара, Андре дю Буше. Это поэзия мимолетного, неформулируемого, этакий европейский вариант дзена. Внутренний голос, даже если и состоит из слов, не может быть линейным, он пускает ростки, которые переплетаются, вступают в противоречие, зачеркивают друг друга. Но ни о какой зауми говорить здесь не приходится. Это осмысленные, то есть обретающие смысл по мере рождения стихи, письмо, опровергающее само себя, возвращающее его к речи. Верлибрическая природа стихотворений Андрукович не делает их «автоматически переводимыми» на иное наречие – напротив, русский язык явлен здесь во всей его ажурной самодостаточности: «а мы все еще по снегу ходим / по словам переходя / переводя ручьи / справа налево, / справа налево».

Речевую, причем «живую», а не риторическую основу имеют и стихи Ирины Шостаковской. Однако здесь абсолютная достоверность высказывания оттеняется тотальным снижением собственного поэтического пафоса. Это не ирония, не кокетство, а по сути дела метка «искренности» – письменная фиксация особого постоянного речевого комикования.

В стихах Гилы Лоран (доселе публиковавшейся под именем Галина Зеленина), напротив, очень высока доля цитатности, ориентации на трансформированные культурные традиции (от мидрашей до городского романса и блатной песни) – разумеется, в духе эпохи иронизированные: «Алешка-детка / поди-тка лучше снеси брульянтов / ангелу цыпленочку / Грушеньке-яблоньке / чтоб приходила ввечеру / раскинуть кости на нашей пуховой постеле». Задача для исследователей гендера: автор «женского полу» предлагает редчайшие в отечественной поэзии образцы откровенного мачизма.

Яна Токарева – поэт, находящийся в стороне от вечного противостояния «традиции» и «новаторства». Альбомная лирика, стихи «на случай», посвящения преображаются у Токаревой, становясь примером высочайшего лиризма.

Не только поэт, но и художник (автор большой части обложек «АРГО-РИСКА»), и рок-музыкант (лидер группы «Радио-Электронное Подавление»), Вадим Калинин – яркий, но редкий пример модернистского по типу, преобразующего мир вокруг себя автора, противостоящего культуре постмодерна с ее инертным всеприятием. В этом смысле то, что Калинин работает в крайне архаичной, казалось бы, традиции «революционного романтизма». При этом Калинину принадлежат и псевдохайку («Пить кофе и принимать ласки, / Лежать в ванной и слушать Колтрейна, / Когда могут войти, зарезать...»), и остроумные визуальные тексты, также представленные в книге.






Наш адрес: info@litkarta.ru
Сопровождение — NOC Service