Москва Мурманск Калининград Санкт-Петербург Смоленск Тверь Вологда Ярославль Иваново Курск Рязань Воронеж Нижний Новгород Тамбов Казань Тольятти Пермь Ростов-на-Дону Саратов Нижний Тагил Краснодар Самара Екатеринбург Челябинск Томск Новосибирск Красноярск Новокузнецк Иркутск Владивосток Анадырь Все страны Города России
Новая карта русской литературы
Страны и регионы
Города России
Страны мира

Досье

Публикации

к списку персоналий досье напечатать
  следующая публикация  .  Олег Юрьев  .  предыдущая публикация  
Тот же голос

26.05.2009
OpenSpace.ru, 9 февраля 2009 года
Досье: Олег Юрьев
        ЗИМНИЙ ПОХОД ДЕРЕВЬЕВ

        Когда разлили на горе
        Луну в граненые стаканы,
        Деревьев черные каре
        Сверкнули смутными штыками.

        Пришел указ для смертных рот:
        Под граммофонный треск музыки
        По двести грамм на каждый рот,
        На каждый рот, на безъязыкий.

        Деревья допили луну
        И капли отряхнули с веток,
        Во тьму, на зимнюю войну
        Они ушли — и больше нет их.

        Застыла в проволоках связь,
        Сломалась музыки пружина.
        И, паче снега убелясь,
        Бежало небо, недвижимо.


        Стихи Олега Юрьева очень изменились за последние несколько лет. Изменился их воздух: он наэлектризован, и слова словно подсвечены этим электричеством, перекрывающим их лексическую окраску, — ночным подвижным светом-сквозь-тьму. Усилился контраст света и тени, увеличилась скорость их чередования.
        Поэтому так интересны — от обратного — «цветные» стихотворения Юрьева. Открыто названный цвет становится чужеродной прививкой, дающей всей вещи неожиданный и почти экзотический облик.
        Обретая новые свойства, эти стихи сохраняют прежние отличия, в первую очередь фоническую выделенность и, так сказать, высокое качество звука — его проработанность и в малых долях. Очень сложная, виртуозная техника не мешает, а помогает стихотворению держать гулкий ознобный выдох, и вот уже неровное дыхание стихового вещества становится ровной уверенной волшбой.
        «Сознательность словесной техники» — раритетное свойство, выделяющее Юрьева из основной массы современных авторов. Заразителен ли дурной пример новейшей прозы или виной небывалый призыв новобранцев, но сложное, живущее оттенками письмо стало почитаться за архаику и эстетство. (Определение «изысканный» применять и вовсе не стоит: поймут превратно.) Возможно, поэтому у читателя Юрьева есть определенная проблема: достоинства его стихов так очевидны, что сами стихи не просто отнести к сегодняшнему дню, расположить в сегодняшнем, а не общем (иначе говоря, чужом) художественном пространстве. Его голос как будто капсулирован мастерством и стиховой культурой, и не сразу верится, что это действительно его голос.
        А и пускай. Я, пожалуй, не стану возражать, да и Юрьев, думаю, не стал бы. Возможно, даже счел бы это комплиментом. Постараюсь объяснить почему. Слитность лексического строя в этих стихах настолько ощутима, что выступает как природная общность, как атмосферное единство; и лишь какой-то хрустальный ритм огранивает воздух внутри стихотворения. Стихотворение словно растет из одного корня, а тот уходит очень глубоко, глубже и дальше «личного» времени.
        Природа самой поэзии звучит и говорит здесь так открыто, что авторский голос почти растворяется в ней. Вернее, поэт добровольно становится одной из природных сил и не так уж настаивает на своем авторстве.
        Мне кажется, что Олег Юрьев — самый «ленинградский» из всех питерских поэтов. Культурные пространства двух российских столиц берут уроки у пространства городского. Пространство Москвы центробежно, и основная «московская» тема в поэзии — децентрализация, поиск альтернативной традиции. Петербург существует центростремительно, только на месте центральной агоры — водяное зеркало Большой Невы у стрелки: отражающая небо огромная трещина городского тела. И весь город каждой своей чертой тянется к этой трещине, этому зеркалу.
        В Ленинграде всегда интересовались «главным» поэтом (точнее, «главным питерским» поэтом — там это, впрочем, синонимы) и пытались разглядеть его облик в каком-то зыбком (речном?) зеркале и временном провале. Облик менял очертания, двоился — в шестидесятых годах, троился в семидесятых, исчезал. «Главным» становился не реальный, а подразумеваемый автор: тот, кто мог бы существовать — и непременно существовал бы, если б не обстоятельства.
        Похоже, с этими обстоятельствами Юрьев и не может смириться. Он ищет (и находит) в себе утраченный, невоплощенный голос: голос продолженного в наши времена Cеребряного века — или серебряного ветра? Но для него это один и тот же голос.


  следующая публикация  .  Олег Юрьев  .  предыдущая публикация  

Герои публикации:

Персоналии:

Последние поступления

06.12.2022
Михаил Перепёлкин
28.03.2022
Предисловие
Дмитрий Кузьмин
13.01.2022
Беседа с Владимиром Орловым
22.08.2021
Презентация новых книг Дмитрия Кузьмина и Валерия Леденёва
Владимир Коркунов
25.05.2021
О современной русскоязычной поэзии Казахстана
Павел Банников
01.06.2020
Предисловие к книге Георгия Генниса
Лев Оборин
29.05.2020
Беседа с Андреем Гришаевым
26.05.2020
Марина Кулакова
02.06.2019
Дмитрий Гаричев. После всех собак. — М.: Книжное обозрение (АРГО-РИСК), 2018).
Денис Ларионов

Архив публикаций

 
  Расширенная форма показа
  Только заголовки

Рассылка новостей

Картотека
Медиатека
Фоторепортажи
Досье
Блоги
 
  © 2007—2022 Новая карта русской литературы

При любом использовании материалов сайта гиперссылка на www.litkarta.ru обязательна.
Все права на информацию, находящуюся на сайте, охраняются в соответствии с законодательством РФ.

Яндекс цитирования


Наш адрес: info@litkarta.ru
Сопровождение — NOC Service