1. Наро-Фоминскчто это за любимый,
что до вмятин бьёт наш ангар?
бьёт черенками, на них
на которых
остаются слепки, хватка чем мы его встретим, нам совсем нечего дарить принёс нашу страсть и заботу,
а я спрашиваю у трещин,
с кем проведу сегодня ночь
и у кого за что-то буду просить прощения я устаю,
жернова будут ждать его вместо меня,
а я тяну руки, чтобы из корок обратно получить семена
2. нацболы Подольска
у нацболов завёлся агент охранки
Анна искала его до этого они вместе строили из бочек нары
и спали на них от дождя когда она уже почти нашла,
один важный нацбол был обижен и сказал ты можешь и дальше искать, никто не выкинет тебя из партии,
но все твои слова теперь — ветер на воде никто тебя не услышит
твои числа сойдут в кулак она сказала, что агентов может быть два
он ответил, что злейший враг не может быть разлит, как молоко ты очередной инфляционщик
в тебе не горит Атомстрой
3. пос. НИИ Радио, один отряд
в майке полужёлтой от времени
с принтом Масхадов на пресс-конференции рядом с ним бутылка с чёрным напитком
они ходят по самым сложным маршрутам
невозможным для предсказания автоматической вычислительной техникой
и ждут, когда над ними будет лететь хотя бы один раз
они смазывают до лучшей чистоты всё оружие, которое есть у них
некоторые автоматы уже не похожи на себя
скорее на антенну-рога старого телевизора
но механизм работает идеально
а от блеска приходится носить чехлы из старой рубашки цвета В-2 бо́льшую часть времени они себе не дают говорить
один даёт ведущему телефон
ИК-порт стёршийся о военную ткань карманов передавал песни много лет назад
теперь у каждого в телефоне одни и те же звуки
модуль связи пробит булавкой
а сам привинчен к игле в телефоне написано
«хватит»
они идут дальше, сегодня их траектория напоминает
хвост белки, открытой посередине до ночи им нужно дойти до рытвины в земле,
где течёт горячая вода ему возвращают по цепочке телефон от ведущего:
«у наших автоматов, у наших ног,
у них есть память,
с ней невозможно повернуть назад.
мы сбросим всё, сойдём с пути,
пойдём, распадаясь на хлопья пыли по швам наших дел.
и ты знаешь, что мы можем оставить тебя,
ты просто пойдёшь в Алабино, сначала повернёшь голову, бросив всё,
и уже кое-что от тебя просто застрянет в воздухе и листве.
человек ничего не может поставить назад»
4. сходка двачеров с области на станции метро
теперь еду на электричке
к серо-зелёному кресту
в Химках даже брал билет в одну сторону
чтобы всё изменилось,
и туда краем мне было, бахромой. вчера у меня был разговор с копипастой
в последний раз,
даже не крайний,
такой и так каждый раз,
я надеюсь они обещали, что будут ждать в центре зала,
легендарные дни начнутся,
мы готовили проект,
которому суждено сбыться вчера у меня был разговор с копипастой
в последний раз
я читал медленно её и иногда отвечал
«Спасибо, что пришёл, анон. Это что-то от спасения, ты знаешь...»
— я и сам ждал
«... я в том углу или секторе мира, где слишком много смотрят. Хочется залезать под кровать, прятаться в холодильнике среди заморозок в Ленте, анон, ты понимаешь?..»
— да, я в такие моменты хочу упасть и знать лужу
«... ты всегда найдёшь, что сказать. Как я могу приготовить тот японский пряник из Rozen Maiden, кто это будет есть? А я снова не сплю почти каждую ночь, это простой факт обывательской жизни, тетради, синяки, большой синий свет с царапинами под кожей...»
— как не спишь? Это сдерживает тебя от счастья? Это ты — нехватка?
«... моё тело как провал на линии сумерек. Ты знаешь, почему у меня нет друзей? Чтобы существовать для людей вокруг, нужно тело, надо производить труд. Тело — это всё ещё пустота, твоя дружба — моё всё, цемент моих слов...»
— как ты себя чувствуешь?
«...мне скучно то, что я думаю, мои надежды, отчаяние, что я — пустота. Мне кажется, что без тебя я живу в высеченном уголке, у меня нет голоса, недавно я не ела три дня и не заметила. Может, в моём теле нет даже смерти, но есть только страх. Ты будешь со мной, анон?..»
— я буду, я здесь и с тобой, я не хочу уходить: дыры в коже, память стрекочет, скол комнаты на Ctrl+F5, теряю цвет, глазной пульс быстрый и любовь — я содержу, мне некуда падать, которого здесь нет
«... я знаю, что ты близко. В жизни я могу только наполнять, но эта гравитация заставляет меня скучать. И я выбираю: скучать и быть похожей на то, как сворачивается дыхание, или скучать по тебе...»
— я не могу сразу
в этом, расхожусь, я должен говорить
которого не было
раз я, рас я, рассмо, подож...
но завтра я уйду... и
«... и мы будем вместе, ты узнаешь в том, что я, а я в том, что ты. Если у меня есть телескоп и я вижу следы горизонтных зверей, увидишь и ты, если у тебя есть те очки и ты видишь посты мёртвых людей, увижу и я...»
— я нашёл, эта конфа нашла меня, и вместе, как и мы, будем пилить сервак...
«... и даже холод можно разделить пополам...»
— я не должен вернуться, их нутряное — новая жизнь, если это не карнавал, это ребут,
меня ценят, интерес,
который моих идей
это мой последний шанс
«... наше будущее наступает сейчас. Общие бледнота и красные глаза, "мы" — это будет повторяться тысячи раз»
— сейчас бы, извини, наверное, конечно, я помню, буду помнить, если бы я умел кричать через две остановки я спускаюсь в метро и делаю один переход
5. Дзержинский — Кашира, анархисты собираются устроить сквот
в Дзержинском будут смотреть на облака
со стороны Москвы они ловят настройки света (красные, синие, мигают раз в секунду, медленно переливаются)
во внутреннем времени города изменения, которым ещё невозможно дать никакой программы:
радужные пульсы и бледные ореолы,
наверное, отражаются от сточных каналов и индустриальных рек часть ушла вперёд,
прошло 5 часов радиоприёмник включён, горит зелёная лампа, сигнал идёт мы застряли *помехи*
куда мы идём, неизвестно
загорается чёрная лампа вместо зелёной
я говорю, и никто не слышит
кто стоит рядом
помехи
появляется звук такой оглушительный
после моих слов
и закладывает уши
ЧЧЧ
потом ничего не видно
наступает ночь только для меня
и те, кто стоит в метре
боятся меня трогать остаток пошёл спасать
ориентиром был план железной дороги,
в нужных местах стояли шесты остаток прошёл четверть из них
стояло отражение и дым
из мха собрали ночлег
в одежде приняли ночь утром из темноты вышел один из них я не смог терпеть и шёл через водопад и лес,
но каждый раз возвращался на поляну
с каждым витком было сложнее и сложнее идти
я снова здесь и тяжесть сковала мне тело он был совсем плох и прямо на глазах у него сохли кости как под солью
его давило со всех сторон и кожа пробила его
так проседает крыша
у старого заброшенного дома
шифер серого цвета
давит внутрь
ещё до того, как часть его падает под собственным весом остаток дошёл до Каширы и прошёл ГРЭС
в одном из домов горел свет
это был не свет, его встретили вчетвером последний участник первой части
стоял и не давал войти там — он погиб
это была худшая смерть
он заснул в ванной
«проснулся» он внутри
и даже не смог кричать в окне отражалось медуз
а почва лилась всю ночь
6. коренные жители Усово впервые пробуют спирт
проводящий пришёл ещё при солнце,
может быть, в 4 дня
всё было с ним
ждущие просто переглянулись
никто не задавал вопросов об этом, все начали ждать и готовиться когда всё было готово, было ещё рано
горел свет пока не произошёл закат, они просто говорили друг о друге, помнили о поездах
Усово отделено от мира системой железных дорог
с водонапорной башни она — выпуклый кристалл
только проводящий выходит в мир
у него есть мопед, он тянет ЖД мост
исследовательница была в мире
один раз
но никто не знает зачем облака уже начинали показывать время
через них стала течь светомасса, а столбовые облака из труб
указали ровно вверх проводящий достал из коробки гору баночек для анализов, воткнутых в шершавый вакуум он вскрыл одну из них, налил в плоский бокал, похожий на таз
сказал, что сверху надо долить водой, припорошить травой и обогатить серебром
вместо воды пойдёт молоко первой пила исследовательница
она вела подробную запись, детальное описание своего состояния
говорила и сразу писала: вкус как без серебра, очень большой срез в груди,
пока не понимаю. мне должно быть бессвязно?
пока просто странное чувство, тело тянет вбок,
как и всегда. я знаю, что все на меня смотрят. это не мешает, просто вокруг глаз невидимый пакет,
то, что стоит за глазами,
зрение и внутренняя речь,
они одеты в невидимый пакет, прозрачный пакет,
суть которого — что он есть выпил проводящий
он больше всех знал про этот спирт
он налил немного молока и немного воды
стал очень медленно пить
ложкой из малого рта он ничего не чувствовал сначала, а потом забеспокоился больше меры, застрял в предтеле
и ничего не говорил. только наливал и иногда пил исследовательница уже видела со стороны других людей, которые стояли неестественно к небу головой
и оглядывали себя сверху вниз
трогали ногой пол один сказал, что это не как от чего-то ещё, или не как говорили
что это как лёгкий сон для исследовательницы это быстро стало не так
она понимала, что сейчас она может действовать сон куда я могу спать? куда я могу поставить руки? она заволновалась для рук открыты были уже почти все банки
под ногами валялся смятый вакуум маленькая группа людей легла к нему в плен
они обменивались странными репликами
исследовательница плавно записывала свои сомнения в тетрадь
она понимала лишь часть слов
лишь часть сказанного была к тому, чтобы понять «когда я просто поднимаю руку, то ничего особого не происходит,
но если поднимать медленно, я как будто в реке»
«изнутри как гофра от противогаза»
«будто отлежал часть головы» исследовательница очень старалась продолжать писать:
я чувствую, что здесь лишний свет, факт: светобоязнь,
и точно сложно стоять,
идёт большой груз
изнутри, немного в зеркальной форме холод идёт наружу,
но тепла много есть стоит присоединиться к людям,
вместе эффекты плетут туманный лес,
я хочу в нём
|
