Москва Мурманск Калининград Санкт-Петербург Смоленск Тверь Вологда Ярославль Иваново Курск Рязань Воронеж Нижний Новгород Тамбов Казань Тольятти Пермь Ростов-на-Дону Саратов Нижний Тагил Краснодар Самара Екатеринбург Челябинск Томск Новосибирск Красноярск Новокузнецк Иркутск Владивосток Анадырь Все страны Города России
Новая карта русской литературы
 
 
 
Журналы
TOP 10
Пыль Калиостро
Поэты Донецка
Из книги «Последнее лето Империи». Стихи
Стихи
Поезд. Стихи
Поэты Самары
Метафизика пыльных дней. Стихи
Кабы не холод. Стихи
Галина Крук. Женщины с просветлёнными лицами
ведьмынемы. Из романа


Инициативы
Антологии
Журналы
Газеты
Премии
Русофония
Фестивали

Литературные проекты

Воздух

2019, №39 напечатать
  предыдущий материал  .  к содержанию номера  .  следующий материал  
Стихи
Человек-ад

Ия Кива

* * *

я :говорит Марина: человек-беглец
ювенальное море стыда войны́ обвинений
наступающее на тело спящего города

я заяц танцующий на одной уцелевшей ноге
цирковой хороводный

слышишь как скрипят половицы времени
лапы брошенные мои
у самых корней крестятся невпопад

я :продолжает она/оно: человек-ад
ночь в глазах моих просверлила зрачок

я стою на весах мировых
и раскачиваю отчуждаемые свидетельства

акт насилия так давно начался
что у каждого действия поросль восстала

я :утверждает оно: воспалённая косточка
во рту пламенеющего винограда
плановая дефлорация желёз

я не знаю в лицо говорящего, но в этих пустотах
прежде водились животные со множеством языков
и ходили пешком под уродливым сияющим колпаком

и вот двери травы закрываются
навзничь плёнки света летят
я оказываюсь в животе бесконечной дороги

здесь под каждой границей блестит столовая ртуть
и предательски пахнет жжёным сахаром дома
и свечою горит на снегу след мой простывший


* * *

с тех пор как язык
стал говорить за себя
нам нечего больше сказать

мы так долго строили башни
из песка вавилонского
и пены событий
что кому-то опять зубов не досталось

наши отверстые рты — выпотрошенные кошельки
дешёвые хищники китайского производства
возвещающие о напрасной охоте

и вот переходит на ветер кровавое море
выдувает стеклянные заросли
мы же ходим по кончику языка
и слюной истекаем

скользко жить в темноте воздушных хлопков
крадущихся низкочастотных ударов
обращающих слух во внутриутробный смех
в тонкую кожицу шелушащихся знаков

здесь на острове мы живём в тишине
высекая на камнях вторичные сообщения
и не слышим волнений высокой воды
на этом участке свободы мы все ещё дети

а там за стеной громыхает гончарный круг
и новые звери празднуют великий распад
всех историй вспять о себе говорящих


* * *

смотри: языки расправляют
чувствительную ткань
на пепле асфальта

слушают грязь и становятся грязью
мутными пятнами на шеях подростков
изображают трижды уроненное мороженое объятий

гороховый стручок как обнимать
сыплются из него архивы мгновений
больными корнями пыль не нанижешь

одна неловкость заступает другую
в саду обезличенных коммуникаций
тонкие пальцы срываются от приближений

смотри: волосы золотые становятся чёрными
резиновая кожа побегов
забивает отверстия для кислорода

тесная молодость
в отсутствие света нам говорит:
мы взрастились а вы уходите

зарубка к зарубке ночь распускается
чтобы испить голосов тонкую влагу
исполосовать гниль контекста кротовьими норами

вот наши органы для ходьбы
в рассохшемся шёпоте деревенеют
собранные в пучки заботы и блага

смотри: разливается неутолённая жажда


* * *

мы приехали за Сквозняком Романычем
пианино белое ему привезли

пусть он падает в сон
а мы подождём
мы на связках ключей пока поиграем

суд идёт полевой и военный
и убитые смотрят живых
и бинтуют тела уголовные

как он там говорил
наш единственный брат с оранжевой бородой
не бояться? и мы не боимся

как выбелен потолок
как выблевано пространство
как мы в дым здесь лежим

и Сквозняк торг ведёт
и молчат дрова молодые
и поленницы криво поют

мы убили отца
и золой честь запятнали

мы убили отца и не стали отцом


* * *

обручальные кольца амбарных замков
размеренное бесплодие ландшафта
от квартала к кварталу пустота уточняется

низкорослая провинция как ребёнок детдомовский
крошки хранит но хлеба не просит
потому что ниже лишь дёрн и лечебные травы

так и ходит с вечно выпяченным животом
как война как больная невеста
набивая карманы жатвой видений

обмакивая хруст сапог августа
в соль молочных пенок
выступающих на рекламных щитах

опрокидывая людские потоки вспять
вспарывая внутренности фундаментов
расплетая цветов обгоревшие косы

пьёт жадно земли солнечный сок
давится речью корней

расстилает те́ла грязный рушник
расстилается голодом вдовьим


* * *

рос-рос иван-чай да не вырос
богородицына трава слёзы девичьи
ой нащо ж ви мене матінко покинули
ой куди ж ви тато пішли в чужі люди робити
ой сестроньки-братики не кидайти мене в гуляй-полі

ходит карлик проклятый
скребёт лопатой
в детском дому
в угарном дыму
ла́геря остарбайтеров

ванечка ванечка
зелёные глазки
брюквенные сказки
водочка горькая

а хирург говорит
если хотите сберегти папашу
отдайте мине он ту вашу квартиру в центре
иначе как сделается он дурне́ньким
не впізнають ні батько ні ненька

а они ж то уже на жатве
ищут сынка в темноте с кострами
подвывают тоненько ваня ваня
подзывают іване

ой ты рожь моя
запорожь моя
рукава днепровские
за спину заломленные

такая вот трепанация черепа
тёмная голосящая ночь
забирает маленького человека
запирает в чёртовы свои пивницы

а он ножки оттуда свесил
и болтается в памяти
и болтает мовою рідною

чом же ви всі мовчали
зачем в молчании укачали
приспали
засипали
закопали


* * *

море ты моё луковое
слезами полное
не ходи в гости к братцу
барахтаться

не надевай на ночь глядя
лодку короткую
в оборку белую

не мозоль глаза
стрелкой арабатскою
не позорь отца с матерью
не будь выблядью

не меняй соль-воду
на долю солёную
дно горькое

рассекут тебя навзничь мостком
перекинут с ноги на ногу
разопьют при свидетелях

изуродуют тело русалочье
кровь твою рыбью выпустят
и волнам шеи повывернут

бросят в грязь лицом
как гондон завоёванный

скажут
сухо здесь было всегда
вы не шейте нам дело мокрое


* * *

что эти птицы ночные
как не звуки тайных собраний
сочинений мёртвых поэтов

приложи ухо к обложке
крика этого леса
с виселицами виноградников

и услышишь шорох передвижений
страниц вдоль опустошённых лагерей
лиц перемещённых за край рассвета

за время принудительного отсутствия
цензоры перлюстрируют их дома
вставят в окна новые иллюстрации

слова перейдут на шёпот
словарей дореволюционных изданий

а белый флаг сопротивления
воды и бумаги
укроет могильные камни

до первого воздуха


* * *

тысячи швейных машинок
ласточек к земле пришивают

смертельно спешат

ткут грязный платочек
военного ливня


  предыдущий материал  .  к содержанию номера  .  следующий материал  

Продавцы Воздуха

Москва

Фаланстер
Малый Гнездниковский пер., д.12/27

Порядок слов
Тверская ул., д.23, в фойе Электротеатра «Станиславский»

Санкт-Петербург

Порядок слов
набережная реки Фонтанки, д.15

Свои книги
1-я линия В.О., д.42

Борей
Литейный пр., д.58

Россия

www.vavilon.ru/order

Заграница

www.esterum.com

interbok.se

Контактная информация

E-mail: info@vavilon.ru




Рассылка новостей

Картотека
Медиатека
Фоторепортажи
Досье
Блоги
 
  © 2007—2022 Новая карта русской литературы

При любом использовании материалов сайта гиперссылка на www.litkarta.ru обязательна.
Все права на информацию, находящуюся на сайте, охраняются в соответствии с законодательством РФ.

Яндекс цитирования


Наш адрес: info@litkarta.ru
Сопровождение — NOC Service