* * *

Небо, на небе ещё одно небо,
И небо над ним.
Глядя на них, и я становлюсь не одним.

Не одним, так другим.
Не всё ли равно, двойное дно надо мною
Или оно одно?

Заперт и заперт.
Непонятно, где
Восток, где запад,
Какой поклониться звезде.

Выслушать изволь,
Сколь бестолков
Я, бредущий вдоль
Перистых облаков.

И заведи меня за
Ширму заката, сестра,
Куда закатилась слеза.

* * *

закрыты глаза
но за ними видней
живущее за
и зовущее вне

сквозная дыра
но из этой дыры
сознанье глядится
в пустые миры

сознание спит
за изнанкою век
сознанье не знает
что я человек

сознанье, вставай
и давай сознавать!
давай мирозданье
с тобой создавать!

проснись и коснись
меня светлым крылом
и веди меня вниз —
в невидимый дом

* * *

               Г. Д.

Вот и огонь прошёл стороной,
И глубина оказалась пустой.
Голубь с оторванной головой
Сел на ладонь и ко мне обратился:
Лучше бы ты не родился живой.
Ну а если родился, то вой на луну.

Я стою и смотрю на сны.
Мимо меня проходит огонь.
Тыльная сторона ладони луны
Тянется к моему кадыку.

* * *

иногда это тело
касалось другого какого-то тела
так что сверху казалось
что у них это общее тело.

по ночам это тело вертелось,
пыталось себя наизнанку
вывернуть но пустотелость
всё равно никуда не девалась

и потом это тело
дрожало в смятении и в темноте
и закон тяготения
продолжал над ним тяготеть

сжаты пальцами крепкими
неизвестно кого
его атомы с клетками
собирались в сверхплотный комок

и становились горошиной
проросшим зерном божества
случайно заброшенным
в чернозём вещества

* * *

лети меня свет
теням ответ
и ветра ветошь

за окном забывают как будет утро
и я подсказываю первую букву

ни на да
ни на не
ни на и
непохоже
мироздание
ни на бы
ни на будто

снова в комнате я никак не вспомню те слова которыми там за шторами я сотворил утро

лети меня свет

* * *

Выйдешь на вахту, милок,
И заснёшь поутру,
И заскрипит твой белок в жерновах,
Зашелестит на ветру.

Значит, пристало и нам,
Выходя к небесам,
Вырастить в сердце кристалл
И отдать его псам.

Сок из луны
На ладонь выжимай и лижи.
Скоро и мы,
Скоро и нам надлежит.

Скроена шуба зимы
И носить её нам.
Скоро и мы, скоро и мы,
Скоро и нам.

* * *

кап-кап-кап с тяжёлых веток,
солнца кляп в гортани дня.
это так, но это не совсем так,
хорони меня, не хороня.

мы-то знаем то, что знаем мы-то.
выди на балкон, позырь:
там стоит вселенная умытая
и пускает изо рта пузырь.

умирай и умирай и радуйся
и не плачь ни по кому —
потому что ртуть разбила градусник,
потому что грудь пронзила радуга,
потому что потому

* * *

дни недели и месяцы бесится пeсий царь
воздух — петля, возле и для выжить нельзя
значит иначе? едва ли:
выйдешь наружу там стужа и звёзды на вытянутой руке —
январь

мы тени на теле метели мы раны бурана
но не исключено что
ночь — ножны, снег — осторожность и нежность
он тот, кто ходит по соткам
им соткана ткань
и связана вязь
для нас

* * *

Ухо к люку, ладонь на коросту льда.
Звук к звуку — весна.
Ура и увы, ура и увы поёт нищеброд закат.
Вода наполняет рвы, как рвота рот.
Поток говорит о том, что будет потом и всегда.

* * *

Исчезая не ищи величия
В заикании и косноязычии

Голову прямо держи
И смотри без смущенья и гнева
В полную яму помойного зимнего неба

Скоро раскроются створы другого простора