* * *ламантины в пруду в ожидании лета прижимаются
лапками
к тонкому льду, если вынуть из куртки
котлеты так смешны
их ужимки, извилисты
скользкие
спины — подивишься
насыщенной
зимней их жизни, отчего мы
не как ламантины?
* * *
интересно как работает мозг,
когда ему устраивают телемост
между явью и сном уснул в десять часов,
входит человек,
говорит, я выключу в твоей комнате свет или дальше продолжай
лежать, вонять расчехляй кошелёк
или просто проставь мне коньяк но когда просыпаешься сам,
то выключен свет ты очнулся не там, где она
влюблена в двадцать лет в двадцать два,
а сейчас её нет,
рядом нет снег летит за окном
и его белизна как спина её,
напряжена
* * *
о, эта пижама
с двадцатью четырьмя
пингвинами, предпоследний
из них засыпал самым первым
на том самом месте,
где длинная открывалась татуировкой
твоя спина но, смотря на то,
как ты пижаму натягивала
шиворот-навыворот — пару раз им оказывался
пингвин другой, и ему-то являлся
во всю спину
видимый с чешуёй
золотой
дракон
* * *
самурай, готовящийся к переходу,
не слушает радио свободу, самурай, приближающийся к переходу,
слушает джаз, из струнной секции состоящий, —
верхи проявляются, становятся ярче, когда погружаешься в воду самурай, передвигающийся по переходу, видит редкие огоньки,
проблёскивающие на катане с расстояния вытянутой руки, он обходит их,
не рассекая, — самурай, появляющийся из перехода, полон новой свободой,
как любой
распрощавшийся с поймой реки
* * *
— а на ферме одни
неприятности, — говорит бурёнка
доярке, — без тебя умерла бы я от тоски, мне
промышленные
неприятны аппараты
и холодильники, а хочу я
для будущих сливок твои руки
и вёдра доильные, где со Стивеном Си́галом
стикер!
* * *
бот протаптывает тропинку, неся стволовые клетки
в опломбированной пробирке человеку,
открыто глядящему в мир, заполнившему собой
эфир как стакан —
водой, как плошку — удоном
с уткою
по-пекински, никуда не желает уйти,
говорит: «как мы были близки,
так и вновь проникаюсь любовью
к тебе материнской» человек подносит
нос к пипетке, принимает по одной
стволовые клетки, осторожничает,
привереда, позади — победа,
впереди — пошуршим
пузырьками,
полопаем, вызовем
аруахов, ну а я в это самое время
неплохо баннер повешу
на Балуана Шолака
* * *
минкульт похож на нигерийца,
он свет в прихожей погасил,
когда наследством поделиться
ввалился из последних сил он, кажется, чуть-чуть простужен
и к тёмной стенке прислонён —
собрание его веснушек
в беззвёздном погребе твоём
* * *
забегаешь на кухню, успокоить Янцзы,
а на тебя смотрят глаза гюрзы, гипнотизируют тебя: мырза,
закрой на секундочку глаза! я уже не Янцзы, а Яуза,
малы берега мои и поло́ги,
не полноводна и бездетна я на пороги, а над тобой стебли лозы,
когда ты протягиваешь ко мне
маленькие холодные ладони, а не ожидание грозы и угрозы, —
свиваются в логи, уже в чёрном ящичке в логи
|
