Воздух, 2018, №37

Дышать
Стихи

Gaudete

Павел Банников

Gaudete // Днiпро

Лёха пишет: Слава Україні!! Но Миха трепло
Хасан рисует транспарант: Я люблю Иисуса, потому что я мусульманин
Жека говорит: Не люблю западенцев, потому что я из Луганской области
Гунтарс долго говорит по-польски, а потом вскрикивает: Да иди ты на хуй, рожа!
Припивший Михо проползает за угловой столик, отдыхает перед завтрашним маршем.

Лёха утверждает: Він хороший фахівець, але така падлюка
Хасан говорит: Я порадуюсь с тобой в Рождество
Жека шепчет: Вообще я тут баб снимаю, пива хочешь?
Гунтарс орёт: Ну, пошли на улицу, гнида, я тебе ебло начищу!
Михо скрывается в туалете.

Лёха говорит: Гріх — це хвороба. Тому гріх травити хворого
Хасан пишет у Фейсбуці: На Різдво побачимося там же
Жека просит денег на пиво, но кэша у меня нет, поэтому просто курим
Гунтарс смеётся: Павло, когда приедешь в Ригу, позвони мне, ты влюбишься в этот город!
Я обещаю Гунтарсу встретить его так же тепло в Алматы и записываю в контактах Ингмарсом.

Михо растворяется в предутреннем тумане, словно в старом мультфильме персонаж из картона, его поворачивают боком, кадр меняется — и вот уже было ли что или нет — непонятно, неважно. Отсыревшие мужчины расходятся по машинам и номерам, утренним чатам и почтам, с отвращением выливают остатки пива в раковины, пакуют вещи, укутываются в одеяла, тоскуя по влажным глазам и губам тех далёких, почти нереальных сейчас, совершенно небесных жён, недоступных касанью. К обеду разбудят их горничные, будильники или сирены Майдана, кого-то же — звон Александра святого введёт в радостное воскресенье, и снимет похмелье, и вылечит раны ночные грядущей улыбкой затаившегося Солнца.


Корнеплоды

здравствуй пётр-николай
серафим-пантелей
иммануил-гедеон
здравствуй всяк
прочий разный иван-
корнеплод
плоть от тверди сырой
прах от пыли несомой из града
в град на сапогах
солдат любви
большой разумной
доброй вечной

камо грядеши гедеон-николай
пётр-иммануил
серафим-иван
пантелей
в град ли спешишь
большой от большой
любви прочь ли от
града вечного
разумного
доброго
твёрд ли ты или плоть
пыль или прах

здравствуй господь мой
перекати-бревно дверь-
отвори догони-гора
тебе ли не знать путь
всякий и град вечен
разумно всякое слово
всякое слово всяко и
всякая пыль добра
всякая прах


Preacher's Blues

каждый город — одна большая кровать
каждая работа — новый любовник, что напоминает о старом
каждая ночь приносит мужчину
или морщину
каждый охотник желает знать
да, каждый охотник желает знать

            покажи мне свой тиндер
            тот серб в красных плавках
            на заднем плане
            должно быть приносит удачу
            поделись своими матчами
            покажи мне запросы
пожалуйся на назойливых турок
посмеёмся над личкой

день похож на потрёпанного, но ещё годного к употреблению бабника
ночь похожа на потасканную, но ещё крепкозадую зажигалку
утро — время убийц времени, батареек и пауэрбанков
но эти тараканы только твои
да, эти тараканы только твои

            покажи мне свой тиндер
            свой закуточек сексизма,
            эйджизма и прочих
            приятных вещей, что нельзя
            проявлять публично
            (ответь, ведёшь ли ты втайне
            список забаненных турок,
            писавших тебе: моя нежная пери,
            скажи мне свой адрес,
            и я прилечу, как на крыльях?)

кто писал тебе письма позавчера — забудет
кто вчера ожидал тебя после работы — забудет
кто до утра подпирал дверь твоего подъезда и плакал —
однажды просохнет, все мы однажды просохнем
да, конечно, все мы однажды просохнем
            покажи мне свой тиндер
            я знаю, кого ты там ищешь
            и думаю — он не придёт
            он устал нас любить
нас любят только хасан и аиша

            впрочем, это не точно

            поэтому не верь мне, детка
            только любовь стоит веры
            включай геолокацию
            лайк, дизлайк, лайк, дизлайк
            пой аллилуйя
            включай геолокацию
            лайк, дизлайк, лайк, дизлайк
            пой аллилуйя
            включай геолокацию
            лайк, дизлайк, лайк, дизлайк
            пой аллилуйя


Господь даёт нам урок химии

          Родная, я на транквилизаторах, прости.

                            Юрий Серебрянский

дорогая, я на никотине
эфедрине, метамфетамине
бензедрине, прочем витамине
но не на диацетилморфине
точно не диацетилморфине

лошадь падает убитая мышленьем
хомячка взрывает осознаньем —
чтобы не дойти до озверенья
человека накрывает озаренье
вот такое просто озаренье

перед бездною зияющей молчанья
перед бездною безмолвного сиянья —

О!

сколько их упало в эту бездну
падали-стремились в эту бездну
плакали-смеялись в эту бездну
а там — дно
и не одно
и не что попало какое —
дно серебряное
золотое


Господь даёт нам урок теории речевого акта

спускаясь в метро, переслушиваю
единственный чат, идущий полностью в войсах —-

вот, например, говорим о Шаламове —- отвечаю
через сутки, нужно было найти:
время, чтобы как-то сформулировать мысль об оптимизме фразы «ничего, начальник, ты тоже помирать будешь» и
тихий угол для записи, чтобы меня не сочли сумасшедшим

вот —- о происхождении языка, смыслах в иврите, магии и
лингвистическом баге при рассмотрении языка средствами языка —- отвечаю
на третий вопрос через день

потом —- риторически рассуждаем о целях общения
и прочих человеческих игр, принимаем Вселенную как акт —- не текст

замолкаем на время

обсуждаем ностальгию как частное проявление памяти
мешающее смотреть в будущее
рождественские депрессии, психозы и
их понимание у Станислава Грофа как трансформации
да, трансформации

кстати, сегодня время немного трансформировалось —- в сторону
увеличения дня и
от этого акта Вселенной текст бытия стал немного радостнее
немного радостнее
оттого, что я еду в метро, где обрублены все каналы связи
и связь с верхним миром идёт через войсы, что
километры сближают —- за семь лет знакомства мы никогда
не говорили об этом здесь и так честно
должно быть —-
отправляя своё дыхание в путешествие
не будучи уверенным в доставке, получении, понимании
дышишь, как будто в бездну

в надежде, что слово, словно брошенный кирпич, всколыхнёт её
и она перестанет быть бессловесной
...
голос в метро объявляет:
элеватор — опасное техническое средство
я выхожу в верхний мир, с трудом выдохнувший солнцестояние,
не подозревающий о том, что круги моей прекрасной бездны уже расходятся —-
всё шире и шире


Господь даёт нам урок ономастики

               коля, услышал володя, скорей возвращайся

                              Алексей Денисов

где Макар телят не гонял
где Чапай не мочил сапог
медведей не пас Серафим
не творил намаз Базарбай

стоит город большой на холодной земле
его имя сокрыто во мгле

то предгорный Ирасалим
то пустынный Кировоград
то сферический Алгабас
девяносто четвёртый Рим

старые Язвы
новые Грязи
святые Суслики

небесное Сучкино
Упоровка обетованная


Господь даёт нам урок анатомии

сердце моё — Караганда
печень моя — Хельсинки

язык мой — Киев
но горлом льётся Тула

а правое лёгкое моё — Бишкек
а левое — Москва

ноги увязли в глине этих предгорий
а руки — за тысячи километров отсюда:

лежат на плечах Москвы
сжимают плечи Москвы
путают волосы Москвы

треплют вихры Хельсинки

разливают пиво в Караганде
преломляют хлеб в Туле —

раскинулось тело широко —

топчутся по нему похожие —
сапогами
сапогами
сапожками
модельными туфлями —
хотят запретить тело моё —
не могут —
без тверди нет шага

а другие — ступают нежной поступью:
в красных мокасинах
чёрных мартенсах
на непривычных каблучках —
берегут угли мои
кладут руки на плечи мои
сжимают плечи мои
седину мою считают за первый снег новогодний —
радуются

и тело моё —
моё
радуется и
поёт:

гори моя Караганда
говори мой Киев и Тула
прибухивай мой Хельсинки

дыши мой Бишкек
танцуй моя Москва

танцуй


* * *

                    И. Х.

новый виток наших с тобой отношений я собирался разруливать
через два года — стандартный кризисный период для азиата
(говорят, этому есть даже какое-то научное подтверждение, но сейчас мне влом лезть в Гугл или напрягать цифровую Алису — я говорю с тобой)

но
ты решил по-другому —
в ответ на мою ненависть (после — злословие, после — молчание, после —
холодную проповедь слова твоего, холодную
проповедь твоего духа, сквозь зубы, сквозь сжатые пальцы
сквозь осуждающее непонимание)

ты дал мне — больше любви
больше, ещё —
ещё —
больше — столько

сколько я уже не смогу унести в одиночку — и ты дал мне плечи
с которых так тихо сползает сорочка ночная, с которых
я снимаю одежду и лифчик, и груз пережитого ада, и
перекладываю на них
любовь —

перекладываю неустанно, денно и нощно
говорю: любимая, вот ещё немного любви свалилось мне на голову — подержи
поддержи — я хотел бы сказать, что устал, но уже не могу устать —
я боюсь не успеть раскидать твою любовь — словно уголь
той давней и лютой зимой найденный под сугробом, она греет меня и
я несу весть о ней всем
замёрзшим, отчаявшимся, ожидающим смертного сна в белом ветре
они — спасутся
сегодня — спасутся все, ибо
блаженны те, кто холоден
блаженны те, кто лишь прикосновением
способен убить
блаженны разочарованные
блаженны обозлённые
блаженны жестокосердые —

они — уголь любви, что однажды познав огонь
не погаснет —
больше — никогда
не погаснет







Наш адрес: info@litkarta.ru
Сопровождение — NOC Service