* * *какое-то счастье: весна, воскресенье, трамвай постоит немного на светофоре и повернёт налево на углу большие круглые бутерброды продаются ночью. * * *
Водители Тадеуш и Зенон приветствуют вас на борту автобуса из Латвии в Литву. Вам предстоит увидеть из окна, как лис трусит по вспаханному полю, сова измерит скорость, как радар, крылом помашут цапли, и орёл покажет, как поймать и слопать мышь. А если вышеперечисленные звери не захотят сегодня появиться, то, может быть, вам повезёт на трассе увидеть голого геодезиста. Он очень загорелый, мускулистый, на голове футболка как тюрбан. Он ночью подрабатывает в клубе, и там загар ему необходим. А если и геодезист сегодня спит, тогда смотрите просто, как лежит в пыли потерянная кем-то рукавица. Привет, кому здесь выпало родиться. Желаем вам счастливого пути. Архангелы Тадеуш и Зенон. Далёко, далёко
«отец шахтёр, придавило ковшом, не смог работать, мать от этого дела сидит в психушке, сестра наркоманка с маленьким ребёнком, а он один весь такой в белом». я хочу рассказать тебе про прекрасные страны где круглосуточные бензозаправки майским вечером снег присыпает крыши машин и освещённые улицы разных цветов звенят я хочу рассказать тебе но зачем ты приехал это вовсе не время это не тот сезон в воздухе повисает шаровая молния и долго ещё висит ни к чему стараясь не прикасаться * * *
На месте сгоревшей кассы выросли красные маки и фиолетовые. октябрь, и ты начинаешь рассказывать всё что случилось важного в жизни и как твои выходные как твои выходные и как тебя ударяло током и как ты лежал в больнице или в луже мочи на полу в ванной или ходил над пропастью в те времена когда рюкзаки у всех были одинаковые все уже тогда любили Румынию обнимались, наверное ветка платана и маки люди спят в купе первого класса собственный храп их будит снимают ботинки обнаруживается что один из них — известный писатель а второй напротив тоже известный писатель и раньше они недолюбливали друг друга но тут всё пошло по-другому дорога такая вместе веселее гораздо отличные оказались ребята но теперь до свидания попрощаемся лучше молча на подъезде к городу то ли рассвет то ли сумерки не дают сосредоточиться собраться с мыслями вылепить форму какую-то в паузах голуби под навесами крышами бездомные ходят просят монеток уходят вдоль перрона такие красивые незапамятные в паузах вырастают растения новых видов в паузах альпинисты наощупь находят вершины и отпускают, потрогав * * *
польское радио испанское радио радио Белград где прямую трансляцию матча комментируют почему-то по-шведски в пять ноль одну отправляется поезд со станции Метелен в пять ноль две метеорит пролетает над головой полный таксист отходит в сторону покурить рассвет взрывается пением птиц мы как дети которые всё хотят о чём-то важном с родителями поговорить но они только жалеют нас молча гладят рукой * * *
Но в какой-то момент человек-мужик отключается говорит себе нет так сразу в Кутаиси я не могу тут оглянуться не успеешь и пропал нет уж пусть лучше будет по-старому пивасик футбол но когда в неразборчивом теле разборчивая душа куда её денешь человек-мужик бухает бухает пока уже больше не лезет а потом просыпается в среду и на уме у него Кутаиси * * *
сувалки плаза, улица утрата, закрываешь глаза в литве открываешь в польше, река под названием счастливая и ещё одна под названием шрам. вчера мы копались в саду, подвязывали помидоры, истребители в небе летели, как стая диких гусей, а сегодня наши дедушки-оккупанты сидят за невысоким забором, пьют кофе из кружек-термосов и играют в карты, крещёные, исповедованные, пособорованные, безмятежные, безапелляционные. это место, которое мы проезжаем, называется райгруд, в переводе — райсад. * * *
нам ли не знать, ностальгия бывает и без — достаточно даже: был дождь и мы потеряли шлем, пришлось возвращаться вечером перед защитой смотрели футбол и ели котлеты выпили на двоих ноль семь и потом ещё всё остальное в октябре купались в трусах на парламентских выборах как раз победили правые (ругались ещё две недели по несовпадению взглядов) собирались в Москву автостопом — лето прошло незаметно ностальгия бывает и без, но жизнь не бывает там за горами за семьюдесятью морями батэ борисов играет долгими вечерами там за морями за семьюдесятью горами летают зозули размахивая крылами
|