* * *

Ах ты, ночь... Звезда летит,
Небо смирное лежит.
Плачет в сердце темнота.
Улица ль в раю пуста?

Пусто в сердце... Где ты, мама?
Я один, дышу пока.
И лежит на крыше дома
Чья-то бледная рука.

                        Ночью в Усть-Волме
                        26 февраля 2014           

* * *

Солнце светит на мосту.
Люди едут в темноту.
Люди падают и тонут
С песней правильной во рту.

Ах, какие руки, ноги
Попадаются в дороге!
Когда полный кузов их,
Словно дров полусырых.

Крепость справа, снизу мост,
Слева парус в полный рост.
Лёд на речке уж растаял,
Уплывает в Лисий Нос.

Шмыгнул носом мой сосед.
Наш застыл кабриолет
Над рекой глубоководной.
Тихо шепчет: смерти нет,

Пробежав по потолку,
Зайчик светлый на боку.
Жуй морковку, жуй капусту,
Скажет, прыгнув на́ руку.

По Петроградской, еду

Красный шарфик на ветру
Закричит, взлетит и сникнет.
И глаза над ним, как уголь,
Грудь прожгут ─ и засмеются.
Крепость правильной стеною
Замаячила, нависнув
Над водой холодной невской,
Над скрипучим пешеходом.
Вот и мост. Стоим в толпе.
Но, копытом топнув, шо́фер
Завернул баранку круто
И объехал мост прекрасный.
Там седой старик нагнулся,
Верещит и руку тянет.
Боже ж мой! Да это ж Вася,
Друг сердечный мне когда-то...

В Крестцах

Вентилятор шею вертит,
Радио гнусавит бойко,
Языками чешут мирно
Де́вицы: одна за стойкой,
А другая в юбке краткой,
Ножки стройные расправя.
Щас вот выпью чаю с булкой
И рвану в библиотеку
Улыбаться книгочеям
И в окно глазеть, как пьяный,
Вспоминать себя и к небу
Обращать глаза слепые.
В храме, вишь, конечно, лучше.
Батюшка дородный ходит,
Ангелы поют высо́ко,
Пахнет ладаном. И строго
Образа глядят глазами.

Но молиться не приучен
Пионэр перед иконой.
Не гремит в груди сердечный
Гром далёкий, гром раскатный.

* * *

Как пришёл в библиотеку,
Куртку снял, на крюк повесил.
Волосатой и в причёске
Горлице кивнул за стойкой.
В зал прошёл, поставил сумку
И достал себе газету.
Как шуршит она, родная!
Напечатанная жирно...

Тишина. Лишь хлопнет дверью
Вдруг растерянный прохожий,
Сзади подойдёт тихонько,
Руку на плечо опустит.
«Книги, книги», — он прошепчет.
«Книги, книги», — зарыдает,
Отойдёт и снова всхлипнет
И нахохлится за полкой.

За окном весна проснулась.
Солнышко везде играет.
По посёлку люди в куртках
Ходят, в шопах пропадают.
За столом тепло, уютно,
Время шелестит неслышно,
И наяда ручкой тонкой
Нежно машет за лесами.

Скоро, скоро улыбнётся,
Кистью ласковой по крыше
Мне потреплет шаловливо...
Ах, как сердце вдруг запляшет!

                        Библиотека в Крестцах
                        26 февраля 2014

Снег в конце марта

Птичка раззявила маленький рот.
Кружится снег за мутным окном.
Засыпает деревья, старенький дом.
Лапкой тряся, пробирается кот.

В комнаты рыжую прядь занесло
Шалого света из кухни. Устало
Ветер повис на ветвях. И крыло
Чистит ворона. Усмешкою шалой

Жилы легко будоражит весна!
Сердце на волю, на волю просится.
Ходит по комнатам тенью жена,
То запоёт, то на шею бросится.

* * *

Автомобиль за поворотом жалобно завыл,
Схватившись за железный, правильный живот.
Как будто где-то вновь рождён,
Сухой, горячий, воспалённый. Спесь
Ещё не скоро разорвёт и сплюнет
В голодную и злую темноту.
Он остановится ль, не станет ли дырой?
Или поднимется распятою горой?

На старом и рассохшемся крыльце.
С улыбкой на развёрнутом лице
Сидим. О, расцветайте снова, дети,
На скачущем волнами белом свете!

* * *

Облачный смех. Мамаши сидят по скамьям.
Богородица смотрит с поблёкшего неба. Пьян
В августе, рухнувшем и легко, и немного тревожно,
Сижу на Рыбацкой. Машет ручкою нежно
Седая старушка усталому иноземцу.
Голуби бродят по голым ногам незнакомца,
Угрюмо косят на мальчишек, их седовласых подружек,
Палящих друг в друга из пластмассовых пушек.

* * *

Голые берёзы
Мчатся за окном.
Дом проехал тонкий,
И девица в нём.
Церковь обгорела,
Съёжилась, скрипит.
Дальше, дальше. Дождик
Крышу окропит,
И опять просохло,
На земле пустой
Ни слезинки хладной,
Слышишь... Ах, постой,
Смотришь ли в глаза мне?
Где твоя рука?
Падают, как камни,
Тяжкие века.