* * * не беспокойся ни о чём
тревожься обо всём
мы слово «да» произнесём
мы «нет» не произнесём
(уже ежа жуёт поэт)
(а уж жуёт жука)
(так заболочен этот свет)
что тьма близка и далека
(такая тина на глазах)
и водоросль в груди
не беспокойся об азах
(но и к омеге не ходи)
* * *
дети обещают больше
чем дают (самим себе)
дети обещают дольше
чем живут (они уже не дети)
дети обещают тише
чем за них мы сами говорим
дети обещают строже
чем простить возможно
дети обещают очутиться,
где не приведётся им остаться
дети грустно смотрят на улыбку
старого раскидистого пня
дети исполняют непреложно
ровно то, чего не обещали
дети ставят птички в ежедневник
показать рисунок никому
Все читали Элиота
все читали элиота
ни себе фига!
«раскроим для идиота
тело четверга»
о годині п'ятій ранку
или о шестой
высверлим в затылке рамку
адской темнотой
сквозь внимательный затылок
в небе мглу следя —
танец ковшиков и вилок —
спи смелей, дитя
«все читали элиота
ни фига себе!» —
изумленье пулемёта
пулевой стрельбе
о годині п'ятій ранку
или о шестой
снег, вспухающий как манка
вечной мерзлотой:
сквозь завалистую строчку
никуда летя
ставит прочерк, ставит точку
белое дитя
* * *
О, частичная правота!
Выразить её легко,
даже не открывая рта
и не выглядывая далеко.
О, увечная красота!
И в увечности несколько более вечная,
чем в славе гипотетического совершенства.
Сделано как задумано,
говорит строитель.
Сделано как положено,
говорят члены приёмочной комиссии
и потирают озябшие члены
друг о друга. Да, это оргия.
О, частичная радость!
Сопротивление трения.
О, железная поступь небытия:
ржавчина, золото, ржавчина, медь.
Первая снежинка разбивается оземь.
Быть счастливым — значит дополнить себя до целого.
* * *
О, проходящий мимо!
Уж и не знаю, праздновать ли тебя,
да и есть ли кровь на воротах.
(На руках — точно есть.)
Ты, убивающий соседа —
не ему ли жена строила глазки
ещё вчера, — постижим ли? Кажется, всё более:
день ото дня, ночь от ночи.
Суд над богами — дело хорошее,
думаю я, затевая стирку,
готовясь к трапезе,
разведя огонь.
«С горькими травами...
Не преломив костей...»
* * *
Нет, отчества не умерли, и даже если
уснут, то сладок будет их сон,
сладок и живописен: художники не преминут
изображать его то в уголочке,
то на втором или третьем плане широких панорамных картин
нашей будущей жизни, и ветшающие имена отцов,
как старосветские помещики,
навеют золотую дрёму укороченному теперь (в ширину? в высоту?)
восточнославянскому миру и примкнувшим к нему фалангам.
«Мы выкорчевали корни, чтобы быстрее ходить!» —
смешно напишет публицист консервативного толка,
один из последних, чья семья занимается домашней консервацией
и рекреационным до одурения воскресным огородничеством:
банки солений, тыквы на высоких шкафах, мягкие шестерни патиссонов,
уютно перемалывающие запылённое местное время.
Но даже после, через век или два, в этой неразличимой уже бывшей паузе
между именем и фамилией
не перестанет что-то фантомно болеть (душа, догадается читатель кабачковой икры, там тоже жила душа!
с тех пор окончательно перебравшаяся в пароль к почтовому ящику, предстательную железу и пятки).
Настоящее в разночтениях и канонадах
Разночинцы, само собой,
вчиняють дуже по-різному.
Знают, куда бежать,
но не знают, куда идти.
Знают, куда идти,
но не знают, куда бежать.
А бежать-то не надо,
говорит аристократ,
хилый на вид.
Но волглый на вкус разночинец
не слушает, он уже далеко.
А аристократа убили,
ему теперь превольготно.
А разночинец снова несчастлив,
и это тоже хорошо для ноосферы.
Правда, Носферату?
Пьян и зелен, стоит у окна рододендрон.
Прозрачное и блистательное, красуется перед рододендроном окно.
Лестничный марш запятых
Всё началось
в точке кристаллизации
Через несколько микросекунд
там вызрело что-то, похожее на запятую
Запятая росла
и превратилась то ли в чёрточку, то ли в латинскую эль
От которой, в свою очередь, отделилась точка
(образовав то ли i, то ли восклицательный знак)
Эта точка снова развилась в запятую
и так далее
На наших, изумлённых исследователей, глазах
поднимался ряд вертикальных тире
Словно крик, или стон, или вой, устремившийся вверх
Или вопль
Или марш
Лестничный пролёт
(А ещё говорят
в нашем обществе нет лифтов социальной мобильности)
Пунктир забирался всё выше
В конце его не было стрелочки
Там снова была запятая
|
