* * *и воздух на плече
и камень в сыром небе
зигзагами теряют высоту
то тешатся хрустальные узбеки
а мы с тобой как девушки без платья
живём пылая на ветру
Элегия
мне смерти алчется как непредельной яви
как невзыскательной цепи растущей из стыда
за гарнизоном бестелесных лесенок упрямых
перебирающей черно́ты в основании лица синей лопаткой прорывая жёлоб
в земельно-ягодных заскобочных пятнах
с лицом разведчика украшенного язвой
желания на раз на два на три отринуть лоскуты
жизни-одеяла она ко мне на ты лепечет голым
безматериным ртом шкафиком тяжёлым
и я её хочу
такой хочу
* * *
Бессмертие ножа мелеет, как волчица,
Распластанная оловом в пруду.
Поступь подранка выдаёт голый вес сердца
В толчках от прозревания природ: Рай для волчицы — уже ад, ножи из дыма,
В жемчужном плёсе молоты костров,
Что держат лес, как воду в горле лошадином,
В свирели жидкой — сполох-коростель.
* * *
И день стоит, как сорная монетка
на замусоленном ребре,
и, Господи, сшиби её
нелюбящим щелчком —
мы рухнем в лучшие края,
где дни летят из-под копыт
божественного зверя, —
и мальчик, как бадья, слепой,
нас вычерпнет из мельтешащих мглиц
и, может быть,
пошлёт домой.
Маленькая утренняя серенада
в небесах моё сердце и жаворонок-кувшин
исчерпал его срываясь в хляби и взмывая
как если бы он был один и не ждали нас
холод стрела или плен ни гора с чёрно-
рыжими рукавами ни в неминуемой но́чи
луна сторожиха стальная в небесах моё
сердце и я у него один сине-красным плащом
его тень мою грудь накрывает мы забытые дети
здесь и тьму и тюрьму переждём пока сердце
зияет разверстые ворота рая в небесах
моё сердце и я без него зола на лазурной попоне
оно восседает огненным северным королём
с диким оленем как с милым играя с одичалой
косулей как с ломкой соломой играя на земле я
без сердца без дикого сердца прах и персть я
стишок шотландского лирика незримая утром
пена ночная
* * *
С. С. И сон цветов, и тысяча любовей,
и красная гора на берегу строки,
и так горит смолой — в твоей сосне залечь,
и корабли, как яблоки, плывут по во́лнам-кронам,
и меч, и меч.
|
