* * *Он показывает пустоте пустые ладони,
на которых есть только линия жизни,
складывает их створками раковины и — открывает.
Между ладонями — радужная Вселенная.
Он разводит ладони в стороны — и Вселенная расширяется.
Красное смещение и всё такое. Затем снова складывает ладони и раскрывает их:
ничего нет.
Пустота смотрит на пустые ладони, но не удивляется.
Пустоту пустотой не удивишь. Она всякое повидала.
* * *
Крохи любви бросали с облака небесные власти,
но эти крохи склевали не менее небесные птицы.
Серное пламя рвётся из разинутой пасти
старой Геенны; земля, вращаясь, коптится. Во все стороны из неё торчат заводские трубы.
В глубины её уходят шахты и скважины буровые.
И глядят пустыми глазницами в небо таёжные срубы.
И Господь глядит на Вселенную, как будто видит впервые.
Эволюция
Бог сотворил человека из говорящего попугая,
рядом с Богом трудился змий, Ему помогая,
клюв выпрямлял, выщипывал пух и перья,
в светлый разум вставлял тёмные суеверья о законах Менделя и генетическом коде,
о царе Александре, который умер в походе,
о боевых слонах Карфагена, о законах обмена
вещей и веществ, о евреях, из плена вавилонского вернувшихся на руины,
о рабах, наконец распрямивших согбенные спины.
о братстве и равенстве и о всеобщем счастьи,
которое наши пасти разорвали на части.
* * *
страна советов страна расстрелов в тюремных подвалах
нас учила большие дела начинаются с малых
построишь плотину и в новом море широком
затопленное село снабжается электротоком и лампочка ильича светит щукам и ракам
и пескарям под конвоем разошедшимся по баракам а выше лодки плывут в лодках целуются пары
скрип уключин и женский визг начинается плач гитары
всё про ту же тюрягу о короле на нарах как на именинах
о комсомолке целке разлёгшейся на перинах а выше плывут облака их кучерявые спины
видит пилот стальной беспощадной машины
на крыльях красные звёзды в утробе бомбы
на голове кожаный шлем а в петлицах ромбы а выше точнее вокруг раскинулся космос широко
и звёзды сияют вдали товарищ мы едем далёко
куда макар телят не гонял где нет болезни-печали
где ангелы вечно поют хоть бы на миг замолчали
* * *
Работают все станции. Сообщение ТАСС.
В маленькой сельской церквушке ожил иконостас.
Все святые в полном наборе, все ангелы, всей гурьбой
вывалили из церкви, все — хороши собой. Их повсюду встречают с честью. Председатель толкает речь.
Микрофоны теснятся, как работяги в метро.
Церковь переименована в клуб интересных встреч.
Сегодня вечером в клубе Пифагор Золотое бедро.
* * *
Вначале он был меламедом — учил ребятишек Торе.
Потом он был корчмарём — прислуживал шляхте.
Потом был писарем в какой-то советской конторе,
потом — закройщиком в ателье, потом — забойщиком в шахте. И всюду — враги, всюду — гнусная атмосфера,
косые взгляды, ухмылки, злые нападки.
Нигде не любят товарища Агасфера.
Опять нужно сматывать удочки и собирать манатки.
Археология
При раскопках нашли клад золотых монет
в человеческом черепе, как ни странно.
Череп был цел, и археологи
долго думали, как монеты попали туда. Наконец, одному из учёных во сне
явился призрак женщины в римской тоге.
Она сказала: я была женой человека,
чей череп, набитый монетами, вы отыскали. Не понимаю, чему вы удивляетесь, —
у него и при жизни в голове были только деньги.
Собственно, как и у меня, — и она потрясла головой,
и в голове зазвенело, как в глиняной копилке.
* * *
В кольце врагов или в кругу друзей
что одно и то же сиднем сидит ротозей
воробушки залетают в открытый рот
как летучие мыши в грот как душа кроманьонца в далёкий пещерный век
ожидается смена веков или смена вех во рту ротозея от зуба до зуба по две версты
между зубами растут папоротники и кусты
под кустами грибы хотя как известно они
предпочитают пни вот каких чудовищ мы встречаем в нашем кругу
смотрит на всех как будто бы все перед ним в долгу
как будто он всем-всем-всем процветанье принёс
а счастья-то с гулькин нос а пасть всё ширится ширится как родная страна широка
в глотку-воронку водопадом гремит река
по реке две баржи плывут на баржах стоят моряки
плюют да так что волны идут поперёк реки а в трюмах барж неподъёмный ненужный хлам
и смерть с грехом пополам
Вариация на тему Целана
твой ключ меняется меняется твоё слово,
давая нести себя вместе с хлопьями снега или
овсяными хлопьями детства на молоке
называлось по-моему геркулес и что в этом плохого
двенадцать подвигов и вот враги отступили
и ты идёшь налегке
послушен ветру тебя теснящему за пределы ума
снег облепляет слово комом
вокруг сгущается чернильная тьма
ты стоишь перед запертым вечным домом
твой ключ твоё слово меняется в дрожащей руке
|
