* * *Он показывает пустоте пустые ладони, на которых есть только линия жизни, складывает их створками раковины и — открывает. Между ладонями — радужная Вселенная. Он разводит ладони в стороны — и Вселенная расширяется. Красное смещение и всё такое. Затем снова складывает ладони и раскрывает их: ничего нет. Пустота смотрит на пустые ладони, но не удивляется. Пустоту пустотой не удивишь. Она всякое повидала. * * *
Крохи любви бросали с облака небесные власти, но эти крохи склевали не менее небесные птицы. Серное пламя рвётся из разинутой пасти старой Геенны; земля, вращаясь, коптится. Во все стороны из неё торчат заводские трубы. В глубины её уходят шахты и скважины буровые. И глядят пустыми глазницами в небо таёжные срубы. И Господь глядит на Вселенную, как будто видит впервые. Эволюция
Бог сотворил человека из говорящего попугая, рядом с Богом трудился змий, Ему помогая, клюв выпрямлял, выщипывал пух и перья, в светлый разум вставлял тёмные суеверья о законах Менделя и генетическом коде, о царе Александре, который умер в походе, о боевых слонах Карфагена, о законах обмена вещей и веществ, о евреях, из плена вавилонского вернувшихся на руины, о рабах, наконец распрямивших согбенные спины. о братстве и равенстве и о всеобщем счастьи, которое наши пасти разорвали на части. * * *
страна советов страна расстрелов в тюремных подвалах нас учила большие дела начинаются с малых построишь плотину и в новом море широком затопленное село снабжается электротоком и лампочка ильича светит щукам и ракам и пескарям под конвоем разошедшимся по баракам а выше лодки плывут в лодках целуются пары скрип уключин и женский визг начинается плач гитары всё про ту же тюрягу о короле на нарах как на именинах о комсомолке целке разлёгшейся на перинах а выше плывут облака их кучерявые спины видит пилот стальной беспощадной машины на крыльях красные звёзды в утробе бомбы на голове кожаный шлем а в петлицах ромбы а выше точнее вокруг раскинулся космос широко и звёзды сияют вдали товарищ мы едем далёко куда макар телят не гонял где нет болезни-печали где ангелы вечно поют хоть бы на миг замолчали * * *
Работают все станции. Сообщение ТАСС. В маленькой сельской церквушке ожил иконостас. Все святые в полном наборе, все ангелы, всей гурьбой вывалили из церкви, все — хороши собой. Их повсюду встречают с честью. Председатель толкает речь. Микрофоны теснятся, как работяги в метро. Церковь переименована в клуб интересных встреч. Сегодня вечером в клубе Пифагор Золотое бедро. * * *
Вначале он был меламедом — учил ребятишек Торе. Потом он был корчмарём — прислуживал шляхте. Потом был писарем в какой-то советской конторе, потом — закройщиком в ателье, потом — забойщиком в шахте. И всюду — враги, всюду — гнусная атмосфера, косые взгляды, ухмылки, злые нападки. Нигде не любят товарища Агасфера. Опять нужно сматывать удочки и собирать манатки. Археология
При раскопках нашли клад золотых монет в человеческом черепе, как ни странно. Череп был цел, и археологи долго думали, как монеты попали туда. Наконец, одному из учёных во сне явился призрак женщины в римской тоге. Она сказала: я была женой человека, чей череп, набитый монетами, вы отыскали. Не понимаю, чему вы удивляетесь, — у него и при жизни в голове были только деньги. Собственно, как и у меня, — и она потрясла головой, и в голове зазвенело, как в глиняной копилке. * * *
В кольце врагов или в кругу друзей что одно и то же сиднем сидит ротозей воробушки залетают в открытый рот как летучие мыши в грот как душа кроманьонца в далёкий пещерный век ожидается смена веков или смена вех во рту ротозея от зуба до зуба по две версты между зубами растут папоротники и кусты под кустами грибы хотя как известно они предпочитают пни вот каких чудовищ мы встречаем в нашем кругу смотрит на всех как будто бы все перед ним в долгу как будто он всем-всем-всем процветанье принёс а счастья-то с гулькин нос а пасть всё ширится ширится как родная страна широка в глотку-воронку водопадом гремит река по реке две баржи плывут на баржах стоят моряки плюют да так что волны идут поперёк реки а в трюмах барж неподъёмный ненужный хлам и смерть с грехом пополам Вариация на тему Целана
твой ключ меняется меняется твоё слово, давая нести себя вместе с хлопьями снега или овсяными хлопьями детства на молоке называлось по-моему геркулес и что в этом плохого двенадцать подвигов и вот враги отступили и ты идёшь налегке послушен ветру тебя теснящему за пределы ума снег облепляет слово комом вокруг сгущается чернильная тьма ты стоишь перед запертым вечным домом твой ключ твоё слово меняется в дрожащей руке
|