Куст, власть и музыкаВ серых отсветах утра
Один, как Пруст,
В смысле, перст... Стоп, стоп, стоп!.. Персть от персти...
Прекрати!.. Хорошо, просто куст,
Но — «о жизни и смерти». Куст яснеет,
А в трубке отбой,
Писк и треск под давленьем —
Железяке совсем ни на кой
Разговоры с растеньем. Но приходит весна:
Март, апрель,
Май, рояль... Будь любезен!.. Не буду!..
Всё-таки Рихтер есть Рихтер — в Москве ль,
В Переделкино, всюду.
* * *
Раньше хватало простой пустоты.
Правда, как минимум, десятилетней
Выдержки — время сжималось, а ты
Приподнимался стремительно. Море пыталось синеть, зеленеть,
Даже казаться песчаным (во время прибоя),
Но, в основном, как рыболовная сеть,
Честно серело — стальное. По абсолютно пустынному берегу шёл —
Сквозь, как положено, морось и северный ветер —
Узкий, как циркуль, старик, человек-богомол,
Наш прибалтийский ответ Джакометти. В сказке он мог бы тушить-зажигать фонари,
Чёрный стручок на ступеньке бумажной зари...
Капли висели на соснах, сияя внутри.
Было, как раньше.
Фрагмент одного ночного разговора
А я тебе рассказывал, что я
Кронпринц, наследник инобытия
Почти в буквальном смысле? Между прочим,
Похожем на прыжок с шестом, когда...
Который час?.. Ты хочешь спать?.. Я — да,
А ты?.. Я — нет. Так вот... Дай спать... Короче,
Шест под тобой сгибается в дугу,
Пружинит — и тогда, как принц... Угу...
Ты спишь?.. Угу... Ну, спи. Спокойной ночи.
* * *Над пустой дорожкой в осеннем парке,
В qui pro quo измученной ноосферы
Тот же столб из воздуха, тот же серый
Тон, как там на Горького, где «Подарки» И как в песне Зыкиной, в смысле — долго,
Под балконом (ох, держись за перила!)
Тявкал грузовик, текла «Волга»
И «Победа» фыркала и пылила. Николай Бердяев любил свободу,
Пушкин тоже, хотя иначе,
А Подгорный так говорил: «Задачи
Поставлены, цели определены — за работу, товарищи». Вот и мы говорим: задачи, цели...
Брежнев с факелом, воздух свободы...
«Где охрана?» — как выкрикнул Квиллер... Смотрели
Лучший фильм всех времён и народов? Почему никто ничего не помнит?
Ладно б только какие-то даты
Или химию или сумрак тех комнат,
Где мы жили когда-то...
Марсель и Иоанн
М. М. Одно дело, когда время утрачено, но есть,
а другое, когда его нет и не будет, —
изрёк доморощенный любомудр, то есть я,
и улыбнулся без всякого на то основания. Справа, над страховочной сеткой,
летали воздушные гимнасты,
чуть выше — ещё кто-то,
но самое главное,
что ещё правее,
в чём-то вроде световой ямы,
висела квартира,
прекрасная, как на Таганке,
только без потолка. Из неё призывно махали,
и время качалось
между «утрачено, но есть»
и «нет и не будет».
Марсель и Иоанн.
|
