* * *Вот и водворилась тишина в соседском дворе, где дочь бунтовала против матери со своим гражданским мужем: «Вот ты подохнешь, и я пропишу Сашу», — выкрикивала разъярённая дочь матери. «Ты проститутка, ты отбила отца у двоих детей, А я твоя мама». А однажды мама села посреди двора и выла, как настоящая волчица. И вот водворилась тишина в соседском дворе. Саша бросил Оксану, нацарапав на двери: «Прости меня, Оксана». Его любовница забеременела, и он ушёл к ней. А Оксана на высоких каблуках, с распущенными чёрными кудрявыми волосами куда-то часто уходит из дому, верно, продаётся, как раньше, до Саши. Тихо во дворе, видно, и мать не против: надо же как-то выживать в этом жестоком, бездушном, несправедливом мире. * * *
Однажды десятиклассница Наташа, девочка с тяжёлым характером, с тяжёлыми глазами и тяжёлой косой, обрушила на меня тяжёлый упрёк: — Меня не любят в классе — ни девочки, ни мальчики. И я это терплю с первого класса по десятый. Вы понимаете, как это тяжело, как невыносимо? И я со стыдом почувствовала, что я её тоже не люблю, а ещё почувствовала, что я не имею на это никакого права, после её исповеди — уже никакого права. И Наташа как будто это поняла, и искорка чего-то доброго зажглась от её сердца в моём сердце. * * *
Вновь вижу воробья на ветке шиповника возле красной ягодки. Новая осень так быстро пришла, так внезапно. Мало хорошего было в прошедшем лете, и всё-таки — как внезапно новая осень пришла. * * *
На практике в селе Сусолово (самое сердце Западной Украины) на уроке русской литературы ученик 8-го класса, дерзкий мальчишка, глядя мне угрюмо в глаза, сказал о героях «Молодой гвардии»: — Всё это брехня, сказка. И тут же одна из учениц выпалила: — А я, Зинаида Ивановна, верю, что это всё правда. А за ней и другие девочки стали заступаться за меня и за героев «Молодой гвардии». Мальчики угрюмо молчали. А тогда я, учительница-практикантка, каждый день после уроков уходила побродить в густых лесах, не подозревая ни о какой опасности, ни о каких бандеровцах и их потомках: ведь атмосфера всюду была советской, везде мы дышали советской жизнью. Угрюмые мальчики и ласковые девочки впервые приоткрыли мне завесу трагической истории. * * *
Институтский методист в сапогах и галошах приехал ко мне в глухое село. Чавкая по грязи на безлюдной улице, мы говорили о том, как я должна подготовить учеников к районной олимпиаде. Я сразу же решила, что мои ученики лучше всех выступят в хоровом пении. Но начались церковные праздники, и многие наотрез отказались петь — нельзя. Войдя в гнев, я ударила указкой по голове трёх парней. Какая же я тогда была глупая, наивная, неосведомлённая. Это же было бандеровское село, бандеровские дети. Но завучка, с которой я горячо подружилась, и выручила меня, и просветила, и пожурила. А хор всё-таки занял первое место в районе, ибо горела я учительским огнём. И несмотря ни на что, сошлась тогда впервые с детьми, и зажила с ними душа в душу. И в итоге отдала им свою жизнь.
|