* * *

Ты на реке останься, маленький злодей.
Как быстро солнце катится. За занавеской
Гремит посуда, что-то жарят с треском.
Ты на реке останься, робкий. Без людей.

Куда ж торопится светило? Зябко
Дрожит вода, и падает деревня,
И расплескалась. Робко
Седая женщина за руку отведёт
На край селенья зыбкого, где жаркая река
Рассыпалась гармонью. Оклик рыбака,
Как будто тень прошла, светлея и играя.
Как мир велик и тёмен от края и до края!

Три всадника внезапно выросли до неба
И растворились над рекой —

Но гул всё катится сквозь видимый покой.
Крик рыбака приходит будто из Эреба.

ЛУНА

Спустилась тьма. На фоне светлом неба
Трепещет лист. Повисла тишина.
Огромный мир заполнила луна,
Вот лапами топочет ближе, призрачно и твёрдо,
И вой сочится сквозь деревья зло и гордо
И в дом врывается. Застыли домочадцы,
Глаза как плошки: кто держал в руке
Столовый нож, кто книгу, кто оставил

На клавишах забытые персты. Звучать невмочь,
Свернулась музыка. Одна сияет ночь,

Когда рукой по небу проведёшь
И чуешь пальцами сгустившуюся ложь.

* * *

Кто там кричит, поднявши гневно руку?
Ах, это птичья тьма серчает.
То ли бранится, то ль рыдает,
И внемлем хриплому, больному звуку.

Она пришла. Зловеще звякнул колокольчик.
Как будто солнце встрепенулось в раненом окне.
По полу босиком зашлёпал мальчик
В железных крыльях и блистающей броне.

Что скажешь им, стареющая тень?
Бледнеешь и почти уже не виден.
И близится иной, уже не страшный день,
Когда проснёмся в мерцающем Аиде.

* * *

Набей-ка трубку, маленький рыбак.
Гляди, как над рекой красиво
Струя плывёт синеющего дыма.
И надвигается с востока чистый мрак.

Сидит на берегу отчаянный рыбак.
Клубятся за спиной стальные тучи.
И вот гроза рванёт сейчас сквозь время.
И он завоет, словно дикий Иеремия.

* * *

Природа снова расцветает
Последним яростным, божественным огнём,
Как будто с неба к нам пришла комета
И водит взад-вперёд по полю языком
И треплет по щеке небрежно,
Когда я с удочкой стою на берегу
И ничего совсем не подозреваю,
А небо охватил от краю и до краю
Какой-то ветер — тело чует,
Что за безумие гудит в мозгу:
Вот два крылатые спускаются, с саблями во взорах,
И на верёвке за собой ведут
И вот клеймят печатью огненной в уста,
Стою на месте — а куда-то волокут.
От ужаса пылает стремительная Мста.

* * *

Мы в поле поднялись. Несутся облака,
За ними небо чёрное, и звёзды, звёзды,
И где меж них, ну, где же дышит Бог?
Ах, если б я увидеть это мог!

Жуют коровы, аист с ними.
Дорога сбитая, колёса и копыта,
И мы усталые. Рассказывай и пой,
Грядёт торжественный, убийственный прибой,

Торопится, рождаясь в недрах тёмных звёзд,
И судорогой по вселенной пляшет.
Куда ж, скажи, куда помчатся души наши?!

* * *

Поторопись, испуганный художник.
Все злые улицы чумного Петербурга
На шее холодно сейчас сомкнутся...

Как бьётся сердце. И рядом никого.
Вдали помашет ласковой ладонью —
Как звали? Имя скрылось в складках
Седого неба, утонуло в облаках,
И пепел шевелится в отчаянных  руках!

Один, один, совсем, седой и голый,
Под инфернальный грохот рок-н-ролла.

* * *

Как сладко воет улица!
Возьмём её за хвост
И, спотыкаясь, побредём по свету...
Смотри, какую пьяную поймал планету!

Но, дверью хлопнув, глянув кротко,
Вошла в халатике коротком,
Двурогий месяц серебрится в волосах
И небо тёмное колышется в глазах.
Как небо тёмное колышется в глазах!

Какой же век идёт железный с печатью на устах!

ОЖИДАНИЕ ОТДЕЛА КАДРОВ

Хлопают двери. Стучат каблуки.
Мрамор зеркальный холодного пола.
Медленно, тихо куда-то уходит
Лысый охранник: двоится в стене,

Капает на пол, становится лужей —
Вот уже снова моргает, — и бьётся
Толстая жила на шее. Кричит
В тёмном дворе — человек ли, собака?

Нет, это птица, громкая птица
К нам на минуту на крышу присела —
Вдруг великанша кому-то приснилась,
Брякнула челюстью и убежала...

Девица тихо вдруг подошла,
Что-то шепнула и повела.

В ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОМ УЧРЕЖДЕНИИ

Каблучки зацокали
В тёмном коридоре.
И газета шелестит
В сумке напряжённо.

Тёмные фигуры бродят,
Словно волны в море.
И дрожат, зевая,
Дряхлые колонны.

У дверей заквакали
Женщины, мужчины.
Ловит сердце тонкий луч.
Голосит ребёнок.

Хмурые глаза повсюду,
Согнутые спины.
Запевай глухую песню,
Всей страны подонок...

* * *

Подали по копеечке,
Когда ещё не жили, не смеялись.
А тут и ночь пошла, играя, выше,
И грудь уже над всей землёю дышит!
Куда — кому-то на восток, кому-то плетью
Перехлестнуть упрямое столетье
И, рот раззявя, гнать позорные полки...

Какой тревожный профиль этой каменной реки.

В подвале затаился, голый и простой,
Как сон головастый с неженской косой.
Куда теперь летишь, счастливый и слепой,
Ночную бабочку подстерегая?
И ночь по жилам пробежит нагая —
И шепчет, бьётся кровь: о, не молчи, но пой!

Но помним: медленный рассвет переступая,
Крыла отбросив, выходим мы из Рая.

* * *

Далёкий голос позовёт,
Как будто небо прорвалось и хлынуло. И эхо
В груди болит, никак не заживёт.
И рвут её раскаты человеческого смеха.

Какая улица! Девицы многоногие
По ветру скачут с сигаретою в руке.
Дома, витрины яркие, убогие.
С гармошкой парень в мерседесе. На реке

Спешит упасть прохладную волну
Тяжёлый свет ночной рекламы. Крыши
Сейчас взорвутся. Стонет про войну
Кудрявый дом... Но боль всё тише, тише...

СИЖУ ДО УТРА

1

Плещет ночь волною тёмной,
Бродит кошка под окном.
И поплыл чердак огромный
Зимней вьюгой, тихим сном.

Две синицы за окошком
Слабо пискнули — и вот,
С молоком неся лукошко,
Тёща тёмная плывёт.

2

Плещет полночь зыбью томной,
Ходит кошка, кис-кис-кис,
И чердак колышет тёмный
В волнах тёмных вверх и вниз.

Спит молоденький парнишка
На кровати кувырком.
Пробежала в угол мышка
Улыбаясь длинным ртом.

* * *

Глаза слипаются. Идёт слепая осень.
Судак зубастый проглотит пескаря,
И над деревнею багровая заря
Раскинет крылья. И подолгу носит
Над вспыхнувшей рекой печальный жёлтый лист.
Из-под земли вдруг вырастет старик
С лицом землисто-сизым.
Пройдёт вдоль берега горящим колесом
И в небо упорхнёт, как ветер, нем и невесом.
Смеркается. Пора крутить до дому.
По воздуху, как вечность, голубому.

* * *

В поле чёрном гуляют грачи,
Облака чистят пёрышки в небе, порой и заплачут.
Где-то сохнет моя одинокая дача,
И дятел по куполу неба стучит.

Собираются на горизонте
Танки весёлой, кудрявой толпой.
Ты мне, облако, чудное канто напой,
Как я падал под пулей на фронте.

Дунул ветер в окно — полетел, застонал!
Говорят меж собой торопливые капли.
Ходит в поле, ногами сучит голенастая цапля.
Расползается, нитка за ниткой, страна.