Москва Мурманск Калининград Санкт-Петербург Смоленск Тверь Вологда Ярославль Иваново Курск Рязань Воронеж Нижний Новгород Тамбов Казань Тольятти Пермь Ростов-на-Дону Саратов Нижний Тагил Краснодар Самара Екатеринбург Челябинск Томск Новосибирск Красноярск Новокузнецк Иркутск Владивосток Анадырь Все страны Города России
Новая карта русской литературы
 
 
 
Журналы
TOP 10
Пыль Калиостро
Поэты Донецка
Из книги «Последнее лето Империи». Стихи
Стихи
Поезд. Стихи
Поэты Самары
Метафизика пыльных дней. Стихи
Кабы не холод. Стихи
Галина Крук. Женщины с просветлёнными лицами
ведьмынемы. Из романа


Инициативы
Антологии
Журналы
Газеты
Премии
Русофония
Фестивали

Литературные проекты

Воздух

2010, №1 напечатать
  предыдущий материал  .  к содержанию номера  .  следующий материал  
Статьи
В лесу под Кёльном
К стихотворению Елены Шварц «Два надгробия»

Ольга Мартынова
В далёком Ленинграде начала восьмидесятых мне однажды довелось услышать, как Борис Понизовский, гениальный режиссёр людей и идей, разговаривал с одной юной поэтессой о её стихах. 
Поэтесса была хрупкой, большеглазой, немного скованной девочкой, все взрослые мужчины были в неё слегка влюблены и пытались разбить невидимый хрустальный шар вокруг неё, не пропускавший никакие раздражители внешнего, чувственного мира. 
Посмотрите, - так говорил Понизовский, - какие у Вас культурные, интеллигентные стихи! Как будто Вы осторожно проходите по залам музея. Или расставляете экспонаты в выставочном зале. Всё утончённо, всё продумано. Но посмотрите, как Елена Шварц обращается с тем же материалом. В её стихах культура расположилась, как посуда на кухне, как бельё в тазике. Это её быт, она с этим, она в этом живёт - и не церемонится! Она блюёт культурой, она потеет ею. И это единственно правильное отношение. Слишком большой пиетет перед культурой вреден поэту.  
Не помню, как повернулся разговор, но к теме это сейчас не относится. Понизовский назвал в нём одну очень важную вещь: Елена Шварц в семидесятых годах легко преодолела то, что было серьёзной ловушкой для нескольких поколений, выкарабкивавшихся из советского невежества. Этой ловушкой было слишком трепетное, музейное отношение к той культуре, которую они ускоренно усваивали. При этом у Шварц нет насмешки, пародии, выворачивания материала наизнанку. Она остаётся сосредоточенно серьёзной, даже если шутит. Другое дело, что это её врождённое качество, подделать его, воспользоваться её примером было бы невозможно - милая девушка если бы даже и попыталась, то всё равно бы не смогла. Елена Шварц преодолевает пространство и время мировой культуры с лёгкостью акробата и уверенностью лунатика. Она уходит в запредельные пространства и возвращается с удивительными существами, уже доместицированными: китайская лиса, римская Кинфия, Божий воробей. Можно взять почти любое её стихотворение и удивиться этому качеству.
Стихотворение "Два надгробия" охватывает девятнадцать столетий и располагается в них свободно и почти безотчётно, как в домашних тапочках. Написано оно было в 1990 году, а это означает, что миропорядок, который, казалось, был рассчитан на века, в действительности уже оседал, как снежная баба. Мировая держава СССР занимала ещё своё место в географическом атласе, но была уже на дороге к атласу историческому - к Древнему Риму и Священной Римской Империи Германской нации. Елена Шварц уловила и записала это движение в режиме реального времени. Это стихотворение - сейсмограмма. Грандиозные исторические сдвиги не отменяют простых забот частного человека. Несчастье друга, потерявшего жену, вписывается в круг мировой истории. Не шумящие зимние дубы, стоящие, как на славе Рима,  на щите жёстких лиловых листьев, сопровождают прогулку по наряженным к Рождеству улицам, смотрят из древней германской тьмы на весёлый немецкий уют. И всё это видит поэт, в результате совершенно неожиданной разгерметизации границ совершенно неожиданно оказавшийся в Кёльне.  Всё заключено во всём, всё связано со всем. Всё всех касается. Всё, что произошло, остаётся навсегда. Вот один из ключей к магии этого и других стихотворений Елены Шварц.

Елена Шварц

ДВА НАДГРОБИЯ

Вздрагивает весна. Телятся коровы.
Легионер умирает в далёком городе Убир,
В будущем Кёльне.
На берегу большой реки - последней, -
За которой круглится плечо Европы,
Опускаясь бессильно в море,
Глубокое море.

Ещё не так стар. Перед смертью
Снесли его товарищи в Термы,
На дверях козлы с рыбьими хвостами.
Это новые веянья? Новые формы?
Нет, это древне́е Рима.

- Поблиций, - говорят ему солдаты, -
Мы тебе воздвигнем такое надгробье -
Выше ворот, что твой Цезарь.
Посередине ты в полный рост, со свитком
Стихов любимых,
Чтоб они были с тобою и в смерти.
А мы останемся у твоей могилы,
Никуда не пойдём отсюда -
Потому что Империя наша крошится,
Как засохший хлеб,
Как гнилая палка. -

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  . . . . . . . .

И вот через девятнадцать столетий
Мы стоим с моим другом в лесу под Кёльном,
У новенького надгробья,
Под которым лежит жена его, Лена,
Смотрим на светлый камень
С вбитым в него православным распятьем,
Там же выбито его имя -
"Это чтоб хлопот было меньше".
За спиной оседает, как снежная баба,
Империя наша.
Нету Рима, но нету Германии тоже.

В Рождество Германия в оспе свечек,
Тёплый туман льётся в леса дубовые,
Что стоят на листьях лиловых,
Как на щитах медных,
Как на славе римской.

(1990)

Когда я писала этот текст, Лена была ещё в сознании, её ещё можно было отвлечь и увлечь разговорами. По мере сил я и пыталась это сделать. Я спросила Лену, о каком её стихотворении, связанном с городами, она бы хотела, чтобы я написала (для одного немецкого проекта). Она выбрала это. Сегодня я написала бы по-другому, но этот текст Лена прочитала и одобрила. Мы его обсуждали, и немецкий, и русский варианты, и она попросила меня убрать выражение «Grand Dame русской литературы». Я убрала. Она была, конечно же, права. Мне просто хотелось каким-то простым и сжатым способом сказать, как высоко я её ценю. После 11 марта сказать это легко. Мне кажется, сегодня плачет вся природа, как в день, когда был растерзан Орфей.

12 марта 2010
  предыдущий материал  .  к содержанию номера  .  следующий материал  

Герои публикации:

Персоналии:

Продавцы Воздуха

Москва

Фаланстер
Малый Гнездниковский пер., д.12/27

Порядок слов
Тверская ул., д.23, в фойе Электротеатра «Станиславский»

Санкт-Петербург

Порядок слов
набережная реки Фонтанки, д.15

Свои книги
1-я линия В.О., д.42

Борей
Литейный пр., д.58

Россия

www.vavilon.ru/order

Заграница

www.esterum.com

interbok.se

Контактная информация

E-mail: info@vavilon.ru




Рассылка новостей

Картотека
Медиатека
Фоторепортажи
Досье
Блоги
 
  © 2007—2022 Новая карта русской литературы

При любом использовании материалов сайта гиперссылка на www.litkarta.ru обязательна.
Все права на информацию, находящуюся на сайте, охраняются в соответствии с законодательством РФ.

Яндекс цитирования


Наш адрес: info@litkarta.ru
Сопровождение — NOC Service