ОКНО МЕДАНЫ

                                             Йелке и Младену

В комнате царило окно

Мы держали ставни, разведённые
                                    в ширь наших рук
                                     деревянные ставни,
                                   нагретые незнакомым солнцем

             Нам была видна Медана вина

       Обернувшись
            мы увидели за спиной другое окно
                        кто-то вглядывался в комнату
                        с внутренней галереи
                                    как художник
                                близкого Ренессанса

В тёмную комнату
            где контуры и мерцанье
                        брошенной на кровати одежды
И окно, что мы распахнули, как зеркало

             Где была дана Медана вина

            но мы знали:    из сияющей этой равнины
                        наши лица на глухой амальгаме
                           в темноте этой комнаты почти не видны
            только проблеск глаз      словно чрно вино

            Мы открыли... мы снимали... слой за слоем
                                                убегающие в даль виноградники
                                    нестройные голоса поэтов

                        или то    чудится эхо
                                    из боковой ванной -
                                           донесла гроза
            из окна
     так что комнатный ливень
    сливается с шершавым
по тихой бумаге
            шуршаньем дождя

             в комнате, где парило окно

Мы ещё и ещё раз приближали к глазам
                       эту местность
в линиях виноградных блуждали
но вода смыла пульс прожилок листьев
с пропылённого винограда

               где Словения, где Италия?
            тщетно
                        не было швов и границ

            Фрагменты соединяли вино

Из глубины, изнутри мы увидели
                        мы видели
                              сияющий день
            отступали как будто глазам не веря
                 потому что окно открылось как свет
                        в мир огромный
                                    который хранился
                        в подземном пространстве

            Дорогое вино в глубине
                        раскрывался слой за слоем времён
            медленно через прозрачную прочность
            сквозь крепость вина
                        свет его изменялся в лице
                        и долина раскрывалась всё глубже

            Но окно в воздухе оставалось и когда
                                                                     стемнело вокруг

            Мы вошли в промежуток меж стен

               во тьме на старинном буфете
            светился портрет
                       юной девушки здешней
               с цветами вкруг глаз

            Испарялось вино
                        меж трёх деревянных стен
                         здесь жила тишина морская

хотя не было моря за ближайшим углом

            машины далёкие
                вечернюю обозначали долину
                        высох клей под отогнутым
                                    уголком Европы

                        несколько насекомых пересекли
                                                                        нить взгляда

что вернём
            дорогому другому другу
            такому же

на дне ящика тумбочки с тонкостенным днищем
            что колеблет руки

     пятна исчезнувшего вина

         что оставил нам письмо несказанное

            стёртый пятак евроцентовый
            незакрытый замочек от чемодана
            и переложенный на словенский «Ладомир»


АВСТРАЛИЙСКОЕ РАЛЛИ

                                                                 Красная пыль
                                                 здесь безвременно стала с тех пор
                                                         как пронеслись машины

                мы контуры, мы контуры лишь
                   узнавали иного человека                          угадывался профиль тела
                                                                                           очертанье лица
                                                                                                но не его самого
                                                                                              хоть мы в кирпичной мгле
                                                                                                  протягивали руки
                                        поодаль где-то зрители стояли
                                      от солнца изнывая
                                     на солнечной зелёной
                                    неземной траве

                                                               но мы их видели едва
                                                                                                              словно снова
                                                                 блуждая как номады
                                                                                                       сновавших сквозь наши сны
                                                               в красной этой крошке
                                                                                                                вослед машин

они стояли чуть поодаль     брызгая на себя водой   под зонтиком водяным
         (утром все листья здесь                поворачиваются к солнцу ребром
                                                                          с дребезжанием жалюзи)

                                                       мы в красном мареве стояли
                                                  не опускавшемся не отпускавшем
                                                              разыскивали других

                                                что препирались в гермошлемах своих голов
                                                в контурной пыли
                                                даже себя не слыша

                                                что соскочили с мотоцикла
                                                   выпали из машины
                                                    снялись с пробега
                                                  но в этой тонкой пыли, крошке
                                                пахнувшей мнимо и привольно довоенным шоколадом

мы с нами - вы с вами      спорили, судили, препирались
                                                  стучали в окна шлемов -
                                                          не только лиц другого
                                                      но даже
                                                               своего - не видя кулака
                                                      крики ваши на древние были похожи причитанья
                                                       словно рыданья ребёнка в люльке -
                                                         ваши лица бились, плакали,
                                                      смеялись
                                                      в слезах текущих по
                                                    стёклам гермошлемов изнутри
                                                     которые забыли вы сорвать, но
                                                      поздно - вы без голов - дышали
                                                       задыхались кирпичной крошкой -
                                                        пылью от всех рухнувших
                                                       стропил
                                                  мир пролетел, оставив зрителей,
                                                    словно шлейф искусственной
                                                       кометы
                                                     невысохших шампанских брызг
                                                      местного бормотания шаманов
                                                    осколков, экскрементов междометий
                                                  пазух, где руки, как зверёныши
                                                   иноземные, пригрелись
                                                     в подмышках
                                                  ожиданье кончилось уже давно
                                                    давно они промчались
                                                      оставив на бетонном парапете
                                                    слова, выбитые слова
                                                  несколько батареек
                                                ускользнули из всех алюминиевых
                                                  гнёзд
                                                   ещё могли бы они
                                                 сверкнуть
                                                     плюс поменяв на минус
                                                      но ищут их, как ягоды
                                                       драгоценные в утреннем
                                                       летнем лесу
                                                          но в крошеве этом красном
                                                        в этой замшевой пыли
                                                       не находят
                                                    под ногами у нас тоже люди -
                                                    собиратели давно забытого

                                                  мы отступив на шаг оказались
                                                    в ином пространстве
                                                    в чистом коммунальном коридоре
                                                                                                людей
                                                была там половина человека
                                    схвачена охвачена омыта воздухом зелёным
                                                но половина жизнеописания его
                                                осталась в марсианской части
                                                наверное - неустроенная слава
                                                                                    ещё-уже неудостоенная слова